— Что ты суешь филькину грамоту? Али паспортину утерял?

— Тут обозначено, где я работаю, — с неприязнью ответил Янош. От волонтера за версту несло перегаром, а алкашей Янош не терпел.

— Ну и что? — набычился начальник поста. — Мы тоже где-то работали, бездельников не держим. А нужда пришла — взялись за оружие. И ты тоже воевать должен.

— Навоевался уже, — отрубил Янош.

— Как тебя прикажешь понимать?

— Очень просто. Полтора года в Афгане — это твоя башка в состоянии переварить?

— Нашел чем хвалиться, — ощерился коротконогий. — В Афгане ты за иностранное государство воевал.

— Что-о? — взвился Янош, сжимая пудовые кулаки.

Трудно сказать, чем бы кончился инцидент, но за спиной Чепраги кто-то сказал:

— Дискуссия окончена. Всем разойтись!

— Я думаю, господин советник, этого типа надо...

— Думать буду я, Миклош. Займись своими делами.

Коротконожка Миклош нехотя отошел, а Янош, развернувшись, оказался лицом к лицу с человеком, совершенно не похожим на волонтеров.

— Я правильно понял: ты афганец? — поглаживая холеную бородку, спросил тот, кого Миклош назвал господином советником. — Такие парни нам нужны. Дела вскоре предстоят горячие.

— Ваши дела меня не касаются, — возразил Янош.

— Проблемы наши, молодой человек, касаются конституционного порядка в республике. Каждый молдаванин обязан...

— Я никому не обязан, — не очень вежливо оборвал Янош господина советника.

— Вы осведомлены о событиях в Приднестровье? — спросил советник, намеренно не замечая возмущения собеседника.

— Так точно, осведомлен. Они хотят отделиться? И пусть. Любой человек волен выбирать себе хату. На то и свобода...

— Распад государства — катастрофа, — назидательно сказал советник. — Гагаузия требует самостийности, Приднестровье тянется к России...