– Неа, я принесла воды для дяди Кая. Пусть он попьёт!
– Ну, хорошо, он попьет, но только чуть позже. А сейчас ступай к маме и тёте Луне помоги им с ужином, а то они без тебя не справляются. Мне с дядей Каем ещё нужно поработать и… поговорить. Ну всё, беги мартышка.
Он поцеловал её в щёчку, а девочка лишь болезненно поморщилась от колючей бороды отца. После она наконец-то ушла, вприпрыжку направляясь к костру, на котором уже что-то варилось. Ронин смотрел вслед уходящей девочке и его крепкая хватка, сжимающая топор невольно ослабла.
– Так на чём мы там остановились? – пробудил его низкий голос Хагая.
Убрав в сторону черпак, ронин произнёс:
– Ты хотел рассказать о том кто ты на самом деле.
– Ха! – дровосек размахнулся и вновь рубанул по стволу – ладненько, отдохнули и хватит. Я, конечно, могу с тобой поболтать, но от дерева нам-то надо избавиться.
– Тогда болтай, пока рубишь – с этими словами ронин тоже нанёс мощный удар об ствол.
– А знаешь, я ведь тоже понял кто ты с самого начала, самурай. Неважно, каких человек габаритов, кровь на руках видна!
– И на твоих видна.
– Да. Когда-то я был разбойником, Кай.
– Неплохое начало – съязвил ронин.
– Ага, и знаешь неплохим вообще-то. Я даже смог сколотить свою команду из отпетых головорезов. Вместе мы грабили купцов… – отдышка от тяжёлых ударов вновь вернулась к нему, как и к ронину – битком набитые караваны, сюзеренов и прочих богатых господином и нам всё было мало… понимаешь? Мы входили во вкус, добывая деньги и дорогие товары… мы купались в той роскоши, спускали всё на выпивку и шлюх в ближайших трактирах. Просто тонул в этом, омуте из вседозволенности… случалось проливать кровь, как свою, так и чужую – но это дело привычное для моего образа жизни. Тебе ведь это знакомо… а Кай?
– Да… продолжай, – последовал очередной звучный удар от ронина.
– Я видел много смертей, но меня это не останавливала… видел как жизни мои братьев по дело превращались кроваво-чёрную глину на ступнях солдатов что следовали за нами попятам, и было всё не отоспаться, не напиться впрок и альвеолам нельзя было отдышаться на день вперёд… это было словно наваждение. Там на большой дороге разбоя моя молодость проносилась с ветерком, и я как-то проспал тот момент, когда мы зашли слишком далеко… как-то раз, мы ограбили одного купца и тот погиб в суматохе. Уже и не помню, я его убил тогда или кто из моих дружков… так или иначе деньги вновь были наши, а мне ещё приглянулся и его хорошенький наряд. Но в карете, которой ехал купец, был его жена, она видела наши лица и могла рассказать всё самураем. Мои головорезы сделали то, что сделали, но после этого… – дровосек глянул на ронина тот всё также рубил и не придавал этим словам значения – после этого… я сказал им, что на этом конец, что я ухожу и не намерен впредь заниматься подобным. Что уж и говорить, им мои слова явно не понравились, ибо в тот же момент они решили порешить, и меня тоже… драка была тяжёлой, кровавой. В те времена я орудовал мечом как у тебя на спине и уж поверь, размахивал я им ничуть не хуже чем топором, но даже из той неравной битвы я вышел победителем… не без ран конечно. А после моя жизнь круто изменилась, ибо я столкнулся с единственной силой не подвластной бандиту.
– С самураем?
– Ха! Если бы, приятель, если бы… – Хагай глянул через плечо на Амайю и тихо прошептал:
– Нет – последовал короткий ответ ронина и хруст дерева, он рубил, не останавливаясь, как и Хагай – и сдаётся мне, не я один так считаю.
– Тут ты прав. Пару дней назад, несколько самураев всё же вспомнили о моей былой деятельности. Засаду устроили, гады. Засверкали мечи, и послышался звон стали. Мне ели удалось сбежать из той, заварушки… попутно я угнал их повозку. Да, эту повозку. Как я потом понял, они везли тот груз, на какую-ту войну с соседствующим кланом, но времени разбираться, и думать у меня не было. Эти псы уже дышали мне в спину. Тогда-то я и забрал своих девочек и решил поехать в Дайго прямиком через долину теней.
– Зря ты это сделал, – послышался упрёк ронина.