Что самое интересное, сквознячок-буравчик у меня получился уже с десятой попытки. Используемая в качестве объекта все та же висящая нить резко качнулась в сторону, словно на нее кто-то дунул. Тотчас в мои напевы закралась строчка: «По просторам бродит ве-е-тер». И еще через парочку проб я перенес свои усилия с нитки на замок. Уж слишком я опасался, что сейчас вдруг появится старшина Борей, начнет открывать замок и останется с обожженными пальцами.

Но прошло еще полкара, мне надоело и это занятие, и я весь сосредоточился на завершении моей картины «Фантазия». Причем оказалось, что и сосредоточиваться не на чем: надо или все переделывать заново, или оставить как есть. Разве только мелькнувшая мысль о подписи на полотне опять разбудила во мне противное чувство неудовлетворения собой. Ведь и на остальных картинах я не поставил подписи! Как же я так опростоволосился? Ладно там, портреты и первая, недоделанная, «Маха» были забраны с мольберта сырыми и без всякого моего согласия. Но вот законченную «Ксану многоликую» можно было и подписать. Тем более что Сергий несколько раз переспросил, не надо ли сюда еще чего дорисовать, и только потом с необычайным почтением и осторожностью картину унесли в его личный кабинет управы.

Раз на той не успел, значит, на этой подпишусь. А как? Значком Земли – почему-то не хотелось светиться. Одним из придуманных старых имен – какой смысл? Да и теми именами, что носил, присваивая их бессовестно и нечестно, тоже не хотелось увековечиваться. Поэтому и решил в итоге поставить просто хитрую закорючку собственной подписи, которая стояла и у меня во всех документах. Если что, пусть мне докажут, что это не подпись Михаила Македонского.

Подписался. Наложением ладони высушил навечно. И понял, что успел сделать все: в коридоре послышались шаги. Чуток развернул мольберт, чтобы мне было хорошо видно, уселся на лавку, спиной уперся в стол и стал оценивать свой труд с нового ракурса. Хорошо получилось. Даже меня впечатляло. Тем более что я опять несколько позарился на известный, классический сюжет. Правда, сделал его несколько по-своему, осовременил, что ли. Но получалось красиво и эффектно.

Из рассказа Ксаны я уже знал, что образования, показавшиеся мне навершиями вулканов, называются Ирши и являются верхушками шахт, уходящих на Дно. Знал я и то, что больших домов на поверхности не строили никогда, и дневной свет не заглядывал в окна человеческих поселений. Так что даже не знаю, поймут ли мою художественную задумку местные аборигены. Даже интересно стало понаблюдать за их реакцией.

Но пока я так, безмятежно развалившись, размышлял, аборигены попытались войти в мою камеру. Старшина Борей руки себе не обжег (да здравствует моя предусмотрительность!), но уже изначально даже ключ в замок вставить не смог. За его спиной стояли, переминаясь с ноги на ногу, двое подчиненных, ничем из одежды не отличающиеся от стоящих там же соглядатаев.

– Что за ерунда! – нервно воскликнул альбинос, встряхивая своими белыми волосами. Вынул ключ, присмотрелся к нему, потом заглянул в замочную скважину: – Вы чего сюда напихали?

– Да к замку и не притрагивались! – возмутились соглядатаи.

– А арестант?

– Тоже не касался! За все время с ухода поставного только раз в нашу сторону выглянул, а потом работал у мольберта и песни напевал.

Еще немного поковырявшись в замке, но так ничего и не добившись, Борей крикнул мне:

– Эй, Миха! Что это с замком случилось?

– А я знаю? – уставился я на него честными глазами. – Поржавел, наверное. Вы его хоть смазываете иногда?

Смешно получилось. Да только старшина шутки не понял, почему-то рассердился и стал со злостью пинать замок своим сапогом. Кажется, он не поверил в мою невиновность при данной порче казенного имущества. Поэтому я решил хоть как-то его задобрить и успокоить:

– Да что за проблема? Неужели нового замка на складе нет? Ты вон лучше Сергия позови, пусть новую картину забирает. Как раз по теме «Фантазия».

Голову у альбиноса между решеток просунуть не получилось при всем желании, да и все равно бы не рассмотрел стоящую к нему боком картину. Но интерес проявлял к ней немалый:

– «Фантазия»? Так я и пришел сюда с приказом: и картину забрать, и тебя отвести к поставному.

– Да? Так я готов! – заявил я, вскакивая на ноги. – А что за повод для вызова?

Старшина скривился, но правду скрывать не стал:

– Там у него барон Фэйф восседает, хотят тебе пару вопросов задать, а потом вроде как казнь тебе грозит.