— Ваша команда делает все как надо. Они обезопасили территорию, и они тушат пожары.

Если здесь нет выживших, то большего уже не сделаешь.

— Они не очень подготовлены для того рода дел.

За спиной Кроу пожилой человек в куртке добровольца от полицейского департамента Чероки, ковырял очередную кучу мусора. Я решила тактично напомнить.

— Я уверена, что вы сказали своим людям что место крушения классифицируется как место преступления. Ничего нельзя трогать.

Она кивнула своим фирменным коротким кивком.

— Они, вероятно, немного расстроены от того что хотят быть полезны, но не знают что делать. Лишний раз напомнить не повредит.

Я указала на мужчину у кучи мусора.

Кроу выругалась вполголоса и большими шагами, как олимпийский бегун, направилась к волонтеру. Мужчина отошел и шериф вернулась ко мне.

— Это никогда не бывает легко. Когда подъедут из NTSB, они возьмут всю ответственность за операцию на себя.

— Да.

В этот момент зазвонил мобильный Кроу. Я стояла и ждала когда она закончит говорить.

— Еще одна организация, — говорила она, вешая трубку на пояс. — Чарльз Ганновер, генеральный директор Южных авиалиний.

Хотя я никогда не летала с ними, но я слышала об этой авиакомпании, небольшой компании-местном перевозчике, соединяющем около дюжины городов Каролины, Джорджии и Теннесси с Вашингтоном в округе Колумбия.

— Это их самолет?

— Рейс 228. Вылет из Атланты в Вашингтон с опозданием. Стоял на взлетно-посадочной 40 минут, взлетел в 12.45. Был на высоте около 25 тысяч футов в 1.07 дня и пропал с радаров. К нам звонок из 911 поступил почти в два.

— Сколько людей на борту?

— Самолет «Фоккер-100» перевозил 82 пассажира и 6 членов экипажа. Но это не самое худшее.

Ее следующие слова предвещали настоящий кошмар на ближайшие дни.