— Нет, спасибо. Я собираюсь спать.
— Вы уже ужинали?
— Я не очень голодна…
— Да вы на себя посмотрите! Вы худы как бродяжка-беспризорник. Вы не сможете работать на пустой желудок.
Ну почему все вокруг уверены что знают как именно мне надо питаться?
— Я принесу вам поднос.
— Спасибо, Руби.
— Не стоит благодарности. И еще одно. Мы тут в «Хай-Ридж Хаус» не закрываем двери, так что вы можете уходить и приходить в любое время.
Несмотря на то что я приняла душ на месте аварии, я все равно распаковала несколько новых вещей и долго пролежала в горячей ванне. Как многие жертвы насилия, люди работающие на местах катастроф, часто с ожесточением моются, словно желая очистить и разум и тело. Я вышла из ванной и меня ожидала тушеная баранина, черный хлеб и кувшин молока. Как только я воткнула вилку в кусочек репы, мой телефон зазвонил.
Боясь, что звонок прервется я подскочила к своей сумке и не долго думая вывалила все ее содержимое на кровать и стала рыться в вещах — лак для волос, кошелек, паспорт, ежедневник, солнечные очки, ключи и косметика. Наконец я нашла телефон и молясь про себя чтобы это была Кэти, ответила на звонок.
Это была она. Голос моей дочери так подействовал на меня что мне с трудом удалось сдержать рыдания.
Невзирая на то что она не сказала где она, голос ее звучал довольно радостно. Я дала ей номер телефона в гостинице. Она рассказала мне что она с другом и вернется в Шарлоттсвиль вечером в воскресенье. Я не спрашивала, а она не упомянула, о том друг с ней или подруга.
Вода и мыло, плюс долгожданный звонок от дочери сделали свое дело — выдохнув с облегчением я поняла насколько голодна. Я успокоилась и прикончив баранину Руби, упала в кровать.
Кажется этот Ситцевый Дом не так уж и плох.
Утром я встала в 6, надела новый костюм цвета хаки, почистила зубы, подкрасилась и убрала волосы под кепкой. Теперь я готова. Спустилась по ступеням, с намерением спросить Руби о стирке моих вещей.
За длинным сосновым столом в гостиной сидел Эндрю Райан.
Я села напротив него, ответила на «Доброе утро» Руби и подождала пока она нальет мне кофе.
Заговорила я только когда дверь кухни за ней закрылась.
— Ты что здесь делаешь?
— Ты всегда будешь меня об этом спрашивать?