Неподвижные, далекие, родные.
Джонатан чуть срывающимся, мягким голосом продекламировал:
- Кто написал это? - спросила я после небольшой паузы.
- Робинсон Джефферс. Американский поэт.
- Слова, похожие на танец.
- Всё в мире похоже на танец. Не удивительно, что это и стало единственной формой борьбы.
- Не все понимают.
- Не всем нужно понимать. И пусть. Это хорошо, что каждый из нас - другой. Мне показалось, или светящиеся точки начали двигаться? - сменил он тему.
- Не показалось. Скоро будет твое «вжик», которое и не «вжик» вовсе. Посмотри на проекцию.
Над белым, чуть размытым полом разворачивался объемный «фильм». Наш корабль, нарочито сверкающий огнями и сталью, - разработчики явно вложили душу в это отображение - плыл по золотым струнам, пронизывающим пространство. Впереди, словно изогнутый лист бумаги, больше корабля в несколько раз, наливался цветом щит.
- Щит становится ярче, то есть плотнее; это увеличивает скорость. Смотри, компьютер уже готов показать нам точку входа. Видишь, то овальное окно в углу? Мы приближаемся к нему с постоянным ускорением.
- Мы что-нибудь почувствуем?
- Слегка тряхнет.
- А потом?
- Ну… Будет довольно странно и даже неприятно.
- Неприятно? Я не помню по прошлым путешествиям.
- Если ты проводил это время в отключке или под препаратами, то мог не почувствовать. Вроде бы и нет болевых ощущений, не чувствуешь давление, но…
- Глаза из орбит вылазят?
Я, против воли, засмеялась:
- Нет. Просто очень необычное чувство. Будто ты здесь и не здесь одновременно. Что, впрочем, соответствует действительности.