Но поскольку под рубашкой на мне майка, я повожу плечами, чтобы помочь ему поскорее стянуть и второй рукав. Выворачиваю шею, рассматривая повреждения: ссадины и мелкие царапины, кровь не идет.

– Не так уж и плохо. Думаю, здесь ничего особо делать и не надо.

Дрейк не отвечает. Похоже, ему доставляет удовольствие держать меня за руки, вытирая самые длинные царапины. Задерживаю дыхание, прикосновения – такие уверенные, приятные – становятся не только привычными, но и необходимыми.

Я со свистом выдыхаю, когда мужчина, наконец, опускает салфетку обратно в миску. Этот звук привлекает его внимание, и он смотрит на меня так пронзительно, что голова начинает кружиться, а сознание плывет. Когда-нибудь я напишу книгу, как правильно смущаться перед суперменом.

Держась за спинку стула, на котором я восседаю, Дрейк отодвигает его от стола, и, прежде чем я понимаю, что он собирается делать, он снимает с меня сапоги. Отбросив их в сторону, он смотрит и говорит:

– Отлично. Теперь джинсы.

Меня пробирает дрожь.

– Мои… что?!

– Джинсы. Знаю, что со слухом у тебя все в порядке. – Он обнимает меня за талию и тянет вверх. – Я помогу тебе встать, чтобы мы могли…

– Ни за что! – Со всей силы вжимаюсь в сиденье стула. – Воу-воу, Дрейк! Я не собираюсь снимать перед тобой штаны.

Он смотрит прямо в глаза, лицо – непроницаемая маска.

– Ничего такого, чего бы я не видел раньше. Что ты как маленькая.

– Нет, я сказала! – Мне так жарко, что кажется, я вот-вот начну кипеть. Кем себя возомнил этот парень? – Дрейк…

– Белла, кончай выпендриваться. Чем быстрее мы это сделаем, тем скорее сможем поужинать. Ты прекрасно знаешь, что твое колено пострадало больше всего. Позволь помочь тебе.

Снова открываю рот, чтобы возразить, но цепляюсь за ножку стула. Едва нога сгибается всего на дюйм, как острая боль пронзает позвоночник, словно разряд тока. У меня хватает силы не закричать, но взгляд мужчины говорит: джинсы придется снять.

– Помоги дойти до ванной.

Его руки все еще на моей талии, а нос – в нескольких дюймах. Хуже всего, губы практически касаются моих.

– Никуда ты не пойдешь, пока я не посмотрю, что с коленом, – рявкает он. – Черт возьми. Если бы я знал, что все так серьезно, я бы нес тебя на руках.

Чудненько. Перед мысленным взором мелькает еще одна неуместная картинка в стиле дурацкого любовного вестерна – я, перекинутая через его могучее плечо.

Трясу головой, чтобы прогнать сумасшедшие видения.