– Что за склонность к паникерству? – напустил на себя строгий вид Тайсона.

Корва вымученно улыбнулся, но промолчал.

Чтобы унять волнение, мужчины переменили тему разговора, но диалога не получилось. Через полтора часа Корва открыл дверь и попросил полицейского принести в кабинет газеты и журналы.

– Я еще раз хочу спросить вас... вам разрешено сходить домой. Так вы пойдете?

– Нет.

– А в клуб на ленч?

– Нет. Я не очень хочу есть. Можете заказать еду сюда.

– Вы жалеете себя?

– Нет. Я жалею вас и свою семью.

– Может, я пошлю сержанта за вашей женой? – продолжал адвокат. – Если хотите, она придет с Дэвидом, а?

– Нет.Нет и нет. – Тайсон перешел на крик. – Как вы не поймете, что я не могу сейчас никого видеть. Ни мать, ни сестер, ни священника, вообще, никого. Как вы не понимаете, что если я увижу кого-то из них... Я не хочу, чтобы меня видели в таком виде... Разве не может человек немного пострадать в одиночестве? – Он ткнул пальцем в адвоката. – Вот вы,к примеру, хотели бы быть со своей семьей, случись с вами такое?

– Да, я бы хотел, Бен. Мне важна поддержка семьи.

– Да пошли вы со своей поддержкой... Что за идиотское слово?

Корва глубоко вздохнул, задержав на мгновение дыхание.

– Я просто хотел убедиться, что вы понимаете... что, может быть, вы в последний раз... вам разрешат говорить с ними без охраны.

Тайсон метался зверем по небольшому кабинету. Наконец он сказал примирительным тоном:

– Я и не думал обижать вас. Просто вы попались под руку. Уходите, прошу вас.

– Нет, сэр. Оставаться с подсудимым – это мой профессиональный долг, – отвечал ему Корва ровным голосом.

Тайсон перестал шагать и повернулся к Корве:

– Ну? Раз уж вы здесь, развлекайте меня.