Яйца ударяются о её промежность, комнату заполняют хлюпающие, пошлые звуки, от которых меня вообще ведёт. Не подумал бы, что секс может быть таким фееричным.
Олеся цеплялась ноготочками за обивку дивана, её стоны были усладой для моих ушей. Моё сердце стучало настолько быстро и шумно, что эхом отдавалось где-то в висках. Девушка задрожала всем телом, на спине проступили капельки пота, которые так и хотелось нежно смахнуть рукой.
Она была близка к оргазму.
Я схватил её за бедра и стал быстро и глубоко насаживать на свой член. Она почти кричала в голос, огненный пожар охватывал всё моё тело. Начинало всё плыть как в тумане.
Девчонка сжала все свои мышцы, всё её тело напряглось в одну натянутую струну, а после обмякло. Горячая, буквально обжигающая лава струилась из её лона, звуки хлюпанья стали ещё больше и порочнее.
Чувствую, как член наполняется свинцом. Дергается. Головка сильно пульсирует.
В нужный момент вытаскиваю и изливаюсь на пол. Сука.... какой же это кайф.
Олеся бессильно плюхается на живот и благовенно вздыхает. Я выдыхаю, надо бы покурить...
— Что ты со мной делаешь, синичка? — произношу я свои мысли в слух, и понимаю, что сболтнул лишнее.
Глава 42 Олеся
Глава 42 Олеся
Я обессиленно упала на живот. В голове ни одной мысли, в теле приятная тяжесть, а на душе такая приятная эйфория. Повторный секс с Вернером это что-то с чем-то. Такое удовольствие и кайф, которых я никогда в жизни не испытывала. Было так хорошо.
Огромное желание — остановить время, чтобы этот момент длился, как можно дольше. Не хотелось вообще думать, а что дальше? Как мы будем общаться?
Весь мой разум ещё витал где-то там высоко, пока до моего слуха не донеслась следующая фраза Демьяна:
— Что ты со мной делаешь, синичка, — будто улыбаясь, произнес Вернер.
Синичка? Синичка???
Мне не послышалось.... я напряглась. В голову ударил мощный поток мыслей. Наступила тишина. Вернер смолк. По моему телу прошлась неприятная волна острых иголок.
Меня так называл только Дима. Не мог Вернер этого знать. Не понимаю. А если бы и знал, не стал бы использовать это слово, потому что так ко мне обращался только Дима, и Вернер не стал бы говорить его словами.
Я поднялась, укуталась лежащим рядом пледом и посмотрела в глаза Демьяну.
Он упрямо сверлил меня взглядом, будто, читая мои мысли. Всё его тело напряглось. Он хотел понять, что я чувствую, о чем размышляю.