— Нельзя просто так копировать секретные документы! За это в два счета можно «вышку» схлопотать!

— Никогда толком не знал, что делают федералы с государственными преступниками — вешают, расстреливают или поджаривают на электрическом стуле. В газетах давно не писали про подобные случаи. По поводу твоего утверждения, Тед, могу сказать, что с тех пор как копии вышли из ксерокса, их не видел никто, кроме Делии Карстерс и меня, а у нас обоих есть допуски. К тому же ты можешь себе представить Улиссов, шастающих по зданию полицейского управления в поисках государственных секретов? Все копии заперты в камере для вещдоков, вместе с окровавленными топорами,

поддельными номерными знаками и парой фунтов героина. У нас маленькое отделение, дежурные сержанты знают в лицо каждого копа, входящего в камеру. В плане безопасности «Корнукопии» до холломенского полицейского управления как до звезд, и ты это прекрасно знаешь. Недоумки, которых вы назначили в здешнюю службу безопасности, даже собственных задниц у себя в штанах не найдут обеими руками. Главное в охране — знать в лицо всех, кто входит в помещение, и записывать в журнал. Если бы это делалось, вы бы уже знали, кто Улисс, хотя б им сам Дезмонд Скепс оказался. Люди ленивы, Тед! Все любят сачкануть. А фирмы вроде «Корнукопии», увы, щедры на высокие зарплаты только для членов правления. Как говорится, платишь орехами — наймешь обезьяну. Как часто делаются записи в журналы? Ведутся ли они вообще? Да-да, я понимаю, что вы это напрямую не контролируете, хотя следовало бы. Эти авгиевы конюшни наполняются дерьмом быстрее, чем ты способен их вычистить, несмотря на свое гераклово телосложение.

В продолжение всей речи Кармайн не переставал есть, поражая Теда Келли своим аппетитом: можно подумать, капитана ужином не кормили! Однако, будучи беспристрастным слугой юстиции, Тед лишь согласно кивал.

— Ты во всем прав, Кармайн. Нам нужно ужесточить законы и наказания, в этом смысле такие вот улиссы приносят пользу. — Тед невесело усмехнулся. — Я даже рад, что ты заглянул в шкаф. По крайней мере, теперь я не стану надеяться, что из него выудят что-нибудь толковое.

— В смысле? Разве он не у тебя?

— На пути в Вашингтон, с вооруженной охраной. Что там внутри, мне сообщат через несколько недель.

— Хм, значит, ФБР ничем не уступает прочим государственным конторам — куча канцелярских крыс, которым необходимо чем-то оправдывать свое существование.

Когда на тарелке не осталось ни крошки, Кармайн выпил кофе и с удовлетворенным видом уставился на Теда Келли.

— Скажи-ка мне, что ты стащил из пентхауса Дезмонда Скепса?

— Ничего!

— Чушь! Ты успел что-то стащить оттуда до приезда судмедэксперта со своей бригадой.

— У тебя нет никаких оснований для таких выводов.

— Есть. Иначе, мой друг, с какой стати тебе лететь на мое место преступления раньше криминалистов? Ты не хуже меня знаешь, в чьей юрисдикции находится преступление, не выходящее за пределы штата, если только явно не пахнет чем-то пикантным вроде шпионажа. В апартаментах Скепса обнаружилось нечто, что ты посчитал неподходящим для нас, провинциальных телепней, и я собираюсь выяснить, что именно.

— Я даже скрепки оттуда не взял! Только посмотрел на тело и обошел комнаты.

— Ты трогал тело?

— Нет!

— Опиши, как оно выглядело.

— Прошло больше суток. Издеваешься?

— Не валяй дурака! Наблюдательность — твой хлеб. Опиши тело.