Всхлипнула нечаянно, от того, что поцелуи превратились в укусы — пока еще игривые, дразнящие, но уже доводящие до отчаяния. Зарылась пальцами в его волосы, лаская, слегка царапая, перебралась на шею, плечи, добралась до галстука.

— Ненавижу эти твои удавки! — с трудом разобралась с какой-то супер-сложной петлей, стянула через его голову…

— Я твои лифчики, знаешь ли, тоже не очень люблю… — пробурчал не очень внятно, пытаясь одновременно говорить и облизывать мою грудь.

— Прикажешь и от них отказаться? — обычно я не очень разговорчива во время прелюдий, да и после них — тоже. Но тут наговориться не могла — так соскучилась. И так радовалась, что прощение получить оказалось не так и сложно.

— Я подумаю. — Андерс внезапно поднял очень серьезный взгляд. — Нет. Не нужно. Иначе всех мужиков в офисе придется уволить, к чертям.

А потом уже стало не до разговоров: рубашка Андерса свалилась на пол, моя блузка приземлилась рядом. Бюстгальтеру повезло больше: его аккуратно засунули куда-то мне под спину… Или не очень повезло, тут как посмотреть…

— Андрюх, слушай, тут такое дело подвернулось! — Кирилл — обломщик номер один в нашей жизни. Что за чуйка у человека такая, на нашу с Андерсом близость?

— Выйди вон. И не пускай сюда никого, понял? — Андерс рыкнул так, что даже мне стало страшно. Он успел прикрыть меня своим телом, но и ежу было бы ясно, чем мы тут занимаемся.

— Сваливаю. Покараулю. — Надо же, какой понятливый оказался…

— Б..ть, что за человек? Вечно не вовремя… — Я думала, что на этом все и закончится. Как-то не по себе стало: где один застукал, там и еще толпа набежать успеет. — Не переживай. Теперь сюда точно никто не войдет.

И, как ни в чем не бывало, он вернулся к тому, чем занимался до этого: к снятию остатков нашей с ним одежды. Пока я в одних чулках не осталась…

Уже подрагивала от нетерпения, вертелась и извивалась под его ласками, но на окраине сознания бился вопрос:

— Андерс, а ты уверен, что нас не застукают?

— Не бойся, я же сказал: Кир проконтролирует. В этом на него положиться можно. — Выдал эту фразу, резко вдохнул и так же резко вошел. Так, что дыхание перехватило от неожиданности.

— Скучала? — и сильный укус в мочку уха. Толчок, еще толчок, и еще один, выбивающий дух.

— Очень. — На выдохе, коротком, почти не дающем воздуха. Ногти впиваются в его спину.

— Сильно скучала? — неожиданно. Когда уже соображать получается с трудом.

— Думала, сдохну… — Спина выгибается, судорожный вдох.

— Я тоже чуть не сдох. — Вжимает в себя сильнее. Так, что грудь об его грудь расплющивается. Сладко и почти больно. — Думал, не прощу тебя.

— Я тоже в это не верила. — Мне мало этих объятий. Закидываю ноги ему на талию. Для верности, для надежности. Чтобы еще ближе, еще плотнее.