Встали и помянули погибших друзей, для парней за столом они были самой настоящей семьей.

Потом я спросил совета у Понса, что делать с таким неуважением со стороны местного криминала к членам Гильдии. На что тот рассудительно ответил, подумав немного:

— Сегодня не будем и там успевать и здесь, мы уже поднабрались, а не дело это — под хмелем серьезные вещи творить. Надо завтра подойти, когда жулики поправлять здоровье будут. И поспрошать вдумчиво, да со смыслом, с каких это радостей они обиды на гильдейцев хранят, и что с ними теперь делать.

— Ты главных смельчаков запомнил? — спросил новоиспеченный Охотник.

— Запомнил одного, на пальцах что-то изображал, по ходу — оскорбительное, — подтвердил я.

— А, это они свой язык придумывают, точнее — пытаются вспомнить то, что было в ходу у таких, до Беды, — пояснил Понс.

— Раньше у них Лига была, много таких людишек в ней крутилось. Да они все в Асторе остались переждать Зиму. Все в Крыс и превратились. Несколько банд разбежалось по окрестным хуторам, когда в городе резня за еду и дрова началась. Но и там не смогли такие выжить. Волки северные всех сожрали, когда пришли. Кто спрятался, те померзли по погребам и подвалам.

Вот еще новость, волки с Севера. Наверно — такие же здоровенные, как и у нас, полярные волки.

Тем временем атмосфера в трактире накалялась, видно было, что охрана здесь такого авторитета, как у Сохатого, не имеет. Легкие стычки с перебранкой уже полным ходом шли вокруг нашего стола. С самой Гильдией пока желающих связываться не было. Отрадно, что Охранникам было уже не до нас. Их в оборот брали соседи с другой стороны — кузнецы, здоровенные мужики, бывшие на вид все же не здоровее лесорубов.

Лесорубов, я кстати, так и не заметил, видно в город они нечасто заходили, хватало веселья у Сохатого. Ладно, это надо запомнить, очень уж они, как из дерева вырубленные, все руки собьешь.

Я не стал просить Кроса, горланившего песню о нежной пастушке и активно толкавшегося плечами, рассказать мне о тех, что занимали столы рядом. Это сделал Понс, указав мне на кузнецов, кожевников, каменщиков, строителей, стеклодувов и перевозчиков. Все столы, что сидели рядом и были видны от нас.

— Здесь что, все мастера с города собираются? — удивился я.

— Да, почти все, кроме ювелиров, лекарей, тех, кто дорого работает, да еще всяких образованных мастеров. Они тоже иногда сюда заходят, когда хотят нервы пощекотать, потом долго не появляются. Гвардейцы тоже нечасто бывают, у них свой трактир. Здесь место для простых, крепких парней без излишних церемоний. Здесь все честно.

— Но сюда только половина мастеровых Города ходит, вторая половина в основном сидит в *Лисе и Журавле*, это ближе к порту. Там немного дороже и пиво получше. Это все знают, поэтому мы тоже там собираемся, но и сюда заходим, чтобы развлечься. Сегодня третий день праздника, отмечают переход весны в лето. Поэтому все трактиры забиты.

Понятно. Надо хоть с календарем местным определиться. С днями недели я, конечно, уже знаком, постоянно в обиходе используются. Вот месяцы еще темное дело для меня. Да и все остальное тоже. Удачно я все же попал, в теплое время.

— Там, что, нет такого веселья? — спросил я, глядя, как кузнецы уже всерьез докопались к охранникам.

— Бывает, только иногда, — усмехнулся Понс, — Охрану караванов все недолюбливают, считают их бестолковыми бездельниками, и в этом что-то есть. Зря они сегодня сюда зашли, да еще без Редкена. Тот умел постоять за своих и частенько бил самых горлопанов. А сегодня ему не до этого.

— Лекарь в трактире у Сохатого подлечил его, челюсть сломана в двух местах, да и блюет он постоянно. Поэтому у охраны будет трудный вечер, — усмехнулся Охотник.

— Сегодня мы с Кросом проставляем, он то и захотел сюда, тем более, у тебя тоже есть повод, — добавил он.

— Повод есть, это точно. Вот кулаками махать не хочу, уже не молодой для таких забав, — высказал свое мнение и добавил вопрос: