— Ольг, ты просто даришь нам эти квартиры, но ты же понимаешь, что по закону не сможешь ничего потребовать обратно?

— Понимаю, я все понимаю. Просто, парни, поверьте, так надо сделать. Или я потрачу деньги на вас и ваши семьи или они останутся в Кассе. Простой же выбор. А, что там дальше будет, посмотрим, может, мне придется срочно уехать. Когда я вернусь, я не знаю. Если уеду. Когда вернусь, тогда поговорим.

— Люди в Ратуше могут наложить запрет на эти деньги в любой момент, может — завтра, тогда все отменяется. Будет очень жаль. Но, если я успею потратить все или часть суммы, я буду просто счастлив. И, запомните, дарить я вам ничего не буду, буду продавать, все честь по чести, вам даже придется передавать мне деньги, в мешочке, я буду считать их и подтверждать сумму чиновнику, — продолжил я.

— Хорошо, Ольг, мы все поняли. Но мне пока не нужна квартира, такая большая, что с ней делать? — у Учителя возник законный вопрос.

— Делай, что обычно делают с жильем, сдавай его желающим. Квартира тебе не нужна, но деньги ведь нужны?

— Деньги всегда нужны, — улыбнулся Учитель.

— Тем более, жена Торка вхожа во многие дома, всегда может предложить кому надо.

Торк кивнул головой. Приличная часть города осталась позади, мы дошли до Бобровой улицы.

Вскоре мы стояли около большого двухэтажного дома, довольно потрепанного, между "Жаровней" и низкопробным трактиром, где я удачно поквитался за честь Гильдии с тем самым Рябым.

— Приятели мои где-то здесь живут, осталось их найти. Вам надо познакомиться, они тоже достойные люди.

Парни с недоверием посмотрели на меня, видно было, что они не очень верят, что в этой халупе может жить кто-то достойный. Да я и сам засомневался, хотя Драгер, вроде, говорил про этот дом.

— Эй, паренек, — окликнул я выглянувшего в окно мальчишку, — Знаешь, в каких комнатах живут Охотники?

— Ну, знаю. И что мне с этого будет? — оценивающе окинул нас взглядом двенадцатилетний пацан, — много тут всяких живет, и спрашивают тоже всякие.

Заходить внутрь дома и разговаривать с Кросом и Драгером при подружках мне откровенно не хотелось.

— Получишь, — я прикинул в руке горстку меди, — восемь грольшей.

— Деньги вперед, — заявил паренек.

— Половину сейчас, половину — когда они спустятся, — не стал вестись на откровенный развод я.

— Кидай, — согласился местный житель, ловко поймал четыре медяка и исчез в глубине комнаты.

— Торк, посмотри сзади, — шепнул Учитель и сам, резко метнувшись, заскочил во двор.

Разведчик пробежался вокруг дома и вскоре вернулся, держа за шкирку переставшего трепыхаться юнца.