Не глядя полковник никаких бумаг не подписывал.

Поэтому он внимательно прочел текст, отпечатанный на машинке, с разбитыми, немного не попадавшими в строку буквами.

– Все правильно, – наконец сказал он, – Если мы на время забираем гражданина Шанкурова, то и должны нести за него полную ответственность.

– Да. А вдруг он от вас сбежит?

Аркадий Геннадьевич Шанкуров криво улыбался. Полковник Крапивин аккуратно, придерживая лист, расписался на нем, затем поставил свою подпись и в журнале и вернул его начальнику СИЗО:

– Времечко-то вы не правильно указали в журнале, – Все правильно, – слегка растерялся начальник СИЗО.

– Не пятнадцать минут, а семнадцать. Отсчет начинается с того момента, как я ставлю подпись, а не с того, когда вы мне подали журнал.

– Теперь вся ответственность за подследственного лежит на вас, – ухмыльнулся начальник СИЗО.

– Ясное дело, – ответил Крапивин, – как в детском садике, детей выдают только родителям. Шанкуров немного нервно посмотрел на то, как Крапивин достает из кармана наручники. Он до сих пор помнил, как глубоко врезались ему в запястья металлические браслеты, когда он попытался разорвать цепь на перекрестке Остоженки и Савельевского.

– Давайте-ка сюда вашу правую руку, гражданин Шанкуров, – обратился к банкиру Крапивин.

– Пожалуйста, – Аркадий Геннадьевич отвел руку в сторону – пусть делают с ней что хотят. Полковник сперва защелкнул браслет у себя на запястье, затем проделал то же самое на запястье Шанкурова и предупредил:

– Только не дергайтесь.

– Знаю, так в руку вопьется, что тошно станет ответил банкир.

Крапивин положил ключик от наручников в правый карман пиджака.

– Счастливо, – напутствовал их начальник СИЗО.

– Думаю, к полуночи мы его доставим назад, – бросил уже от двери Крапивин.

– По мне, так можете его вообще не привозить.

Полковнику Крапивину не понравился тон, которым с ним говорили, но чего еще можно желать от чина МВД, почему, собственно, он должен любить людей из ФСБ. Возле кабинета их уже поджидал конвой. Скованных одной парой наручников конвоиры довели до черной «волги».

– Садись слева, – распорядился Крапивин, обращаясь к своему помощнику.

– Сейчас.