На том высочайшая аудиенция была, в сущности, закончена. Напоследок монархи снова поблагодарили за капустку, затем король нажал кнопку под троном, и прямо в залу снова въехал увечный ЗИС с горбуном-водителем и с лжеслепцом, сидевшим рядом с ним.
– Уж прости, Васильцев… – развел руками король.
– И вы, барышня, простите, но уж так оно положено… – смущенно улыбнулся император.
С этими словами монархи сошли со своего двухместного трона и самолично завязали Юрию и Кате повязками глаза, что, надо полагать, было знаком особой монаршей милости.
Водитель завел машину.
– Слепня нам…
– Дайте нам Слепня, – под шум двигателя довольно кровожадно нашептывали монархи.
Глава 8
Расставание и «Майн кампф» на дорогу
Машина тронулась, и тут же свет перестал пробиваться сквозь повязку: они снова въехали в петляющий туннель.
– Старые стали папашки наши… – проговорил лжеслепец, – боюсь, скоро им уже…
– М-да… – согласился горбун-водитель. – Я-то уж грешным делом даже думал… – он не договорил.
Оба они со вздохом примолкли и больше друг с другом уже не разговаривали.
Юрий догадывался о причине их печали. В те оба раза, что он и Катя побывали здесь, в этом мире,
Наконец сквозь повязку начал пробиваться солнечный свет, и в машину ворвался свежий воздух, такой сладостный после недавнего мышиного смрада, – стало быть, они уже вырвались из туннеля.
Их провожатые (видимо, от расстройства чувств) на сей раз весьма халтурно отнеслись к своим обязанностям: колымага почти не петляла по Москве и остановилась уже минут через десять.
– Приехали, – объявил водитель, а второй дофин стал развязывать им глаза.
Машина остановилась в километре от их дома.
– Извиняйте, – буркнул лжеслепец, – дальше уж вам придется – пёхом, а то ваш подъезд гэрэушники пасут.
Когда они с Катей вышли из машины, горбун бросил им напоследок: