ГЛАВА 31

Казалось, участок активизировался в десятки раз сильнее после того, как Кэри посредством Алисы установила истинную личность Тары. Кэри попросила ее подождать, а сама пошла в приемную. Там Паттерсон принялся ей рассказывать то, что она и так уже знала.

Она вытащила Хиллмана из допросной, где он допрашивал Ники, и ввела его в курс дела. Через несколько минут он собрал весь отдел в конференц-зале. Кэри отпустила Алису, поблагодарив ее и настрого запретив рассказывать кому-нибудь о настоящем имени Тары.

– Думаю, что нужно отпустить Ники, – сказал Рэй, когда все собрались за столом переговоров.

– Он все еще является грабителем, – настаивал Хиллман. – И, честно говоря, я не жажду, чтобы по улицам разносились лишние слухи. Я вообще удивлен, что это до сих пор не дошло до прессы.

– Кто бы ни сделал ей ее новое имя, он проделал солидную работу, – сказал Паттерсон. – Чтобы понять, что к чему, мне пришлось глубоко копнуть. А если кто-то не был заинтересован в секретности этой информации, то копать бы и не пришлось. Думаю, что если кто-то конкретный не заговорит об этом, то шумиха и не поднимется. Ума не приложу, как об этом узнала ее соседка.

– Все очень просто, Гарретт, – сказала Кэри. – Тара сама рассказала ей. Алиса сказала, что, прожив несколько месяцев в одной комнате, они очень сблизились, и Тара доверилась ей. Алиса считает, что она единственная в школе знает правду.

– Но зачем ей вообще понадобилось поддельное имя? – спросил Суарез.

– Я спросила Алису об этом, когда провожала ее, – сказала Кэри. – Она сказала, что Таре просто надоело быть лишь дочерью Роана Джонаса. Она думала, что колледж может стать шансом для создания ее собственной индивидуальности с нуля. По-видимому, она планировала все это с младших классов школы – приводила в порядок документы, осторожно относилась к социальным сетям, и тому подобное.

– Интересно, как ее отец отнесся к тому, что его дочь отказалась от его имени? – спросила Кастильо. – Разве это его не оскорбило?

– Алиса говорит, что они были не очень близки. Тара не очень много рассказывала ей об этом. Она сказала лишь, что раньше они были близки, а потом отдалились друг от друга. Вроде бы он согласился на смену имени и заплатил за колледж. Этим их общение и ограничилось за последние несколько лет.

Хиллман встал и обратился к ним всем.

– Несмотря на все меры, которые эта девушка предприняла для защиты своей личности, мы должны не упускать из виду вероятность того, что кому-то стало известно ее настоящее имя. Ее могли похитить, чтобы потребовать выкуп.

– А как насчет рассказа Ники и Марлы о том, что она ходила в одном нижнем белье? – спросил Рэй.

– Не знаю, – сказал Хиллман. – Может, ее похитили, накачали наркотиками, а потом она сбежала. Может, она обкурилась, рассказала не тому человеку о своем прошлом, что спровоцировало ее похищение. Может, она вовсе не ходила через этот кемпинг полуголой. Пока мы это обсуждаем, Эдгертон уже проверяет все камеры слежения, не так ли, Эдгертон?

– Ну, не прямо во время обсуждения, лейтенант, – сказал Эдгертон.

– Не придирайся, Кевин, – рявкнул Хиллман. – Как бы то ни было, нам нужно действовать исходя из худших сценариев. Эдгертон, проверь все, что можно. Паттерсон, изучи ее аккаунты в социальных сетях. Может, кто-то взламывал их, чтобы узнать, кто она на самом деле. Броуди и Кастильо, вы поедете в университет и обыщете ее комнату в общежитии. Может, найдете что-то интересное. Сэндс и Локк, нужно, чтобы кто-нибудь позвонил и узнал, в городе ли сейчас Роан Джонас. Если он на месте, нужно с ним пообщаться. Может, он уже получил требование выкупа. Если нет, то мы должны сообщить ему о том, что его дочь пропала.