Карен: Как только Генри забрали, я вместе с детьми поехала в отделение ФБР в Куинсе. В дороге нас окружали агенты и федеральные маршалы. Моя мама, которая уже сходила с ума, поехала вместе с нами.

Я зашла в кабинет Макдональда, и там он заявил, что мы все пойдем по программе защиты свидетелей. Он объяснил, что мы все в опасности. Генри. Я. Дети.

Он сказал, что у нас остался единственный шанс - Генри должен сотрудничать со следствием. Мы должны начать новую жизнь. Я спросила, что если Генри пойдет по программе защиты свидетелей, а мы с детьми останемся дома?

Макдональд возразил, что мы по-прежнему останемся в опасности, поскольку на Генри могут попытаться выйти через меня и детей.

Макдональд все ясно высказал. Вместе с ним были федеральные маршалы. Они тоже объяснили. Сказали, что когда Генри выступит в суде, люди, против которых он даст показания, начнут нас разыскивать.

Генри был единственным, что отделяло их свободу от пожизненного заключения. Если они решат, что моим родителям или сестрам известно наше местонахождение, то их жизнь и гроша ломанного не будет стоить.

Их заставят рассказать, где мы находимся, а после убьют.

Затем Макдональд повел свой небольшой шантаж. Он сказал, что у него достаточно улик, чтобы предъявить мне обвинение в торговле наркотиками. Он добавил, что нам всем придется предстать перед судом, и какое впечатление это произведет на детей.

Я была потрясена, но когда вышла из его кабинета, уже знала, что соглашусь на программу защиты свидетелей. Генри сообщил Макдональду, что станет сотрудничать, если я соглашусь войти в программу вместе с ним. Он сказал, что не станет проходить один.

У меня не оставалось выбора. Нас с мужем собирались судить.
- В каком свете вы предстанете перед детьми? - спросил меня Макдональд. 
Мне просто не позволили принять иное решение.

Стоило мне выйти из кабинета Макдональда, как Генри схватил меня за руку и сказал, что мне придется остаться с ним. Что он не пойдет по программе один. Он не пойдет без меня.

Моя мать ждала вместе с детьми на улице. Она была очень расстроена. Она хотела, чтобы Генри пошел по программе защиты свидетелей один. Я же сказала, что какой еще выбор у меня остается, если моя жизнь в опасности?

Меня могли похитить вместе с детьми, чтобы добраться до Генри. Мама начала проклинать Генри, говорить, что он никогда не приносил ничего хорошего, и что именно он втянул нас во все это.

Макдональд сказал, что в таком случае нам вместе с детьми следует собрать вещи. Меня под охраной отвезут домой, где мы соберем вещи. И затем мы исчезнем. То есть немедленно все бросим. Мою мать. Отца. Сестер.

Я не могла поверить, как быстро все происходит. Нам уже никогда не удастся с ними переговорить. Это было смертным приговором.

Маршалы отвезли меня домой вместе с мамой и детьми. Когда мы приехали, там уже находились маршалы. Они приехали на четырех машинах, и при всех имелись винтовки и дробовики.

Мне пришлось собрать вещи на две-три недели, до тех пор пока нас не перевезут в другое место. Отец с сестрами уже поджидали нас дома. Они помогли мне собраться. Мы укладывали вещи и плакали.