Она была одной из подавляющих личностей. Да, она делала это из любви, но все равно подавляла. Моя мать была из тех, кто должен контролировать все двадцать четыре часа в сутки.
В глубине моей души теплилась небольшая надежда, что, может, если мы начнем новую жизнь под вымышленными именами, то не все будет так плохо. Впервые в своей жизни я смогу стать действительно независимой.
Если мы с Генри уедем и получим новые имена, новые личности, я смогу вздохнуть свободней и сама распоряжаться своей жизнью.
Я тогда подумала, что многое может измениться. Не будет больше никаких Джимми, наркотиков, никаких Робин.
Наша жизнь круто переменится. Генри впервые заживет нормально. Ночью будет спать дома. У него будут обычные друзья. Это как вытереть все дочиста.
Двадцать седьмого мая 1980 года Генри Хилл подписал соглашение с особым отделом по борьбе с организованной преступностью министерства юстиции (восточный округ Нью-Йорка), которое гласило следующее:
"Настоящим документом подтверждается соглашение, достигнутое между Генри Хиллом и особым отделом по борьбе с организованной преступностью восточного округа Нью-Йорка.
Отдел проводит расследование возможной незаконной деятельности Джеймса Бёрка, Анджело Сепе и других в связи с кражей семи миллионов долларов в наличности и драгоценностях из грузового терминала "Люфтганзы" в международном аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди.
Вы согласились сообщить следователям министерства юстиции любые известные вам детали, связанные с вышеупомянутыми преступлениями или другими правонарушениями, совершенными Джеймсом Бёрком или Анджело Сепе. Вместе с тем, вы согласны в случае необходимости дать показания перед большим жюри федерального суда и малым жюри присяжных при слушаниях этого дела.
Согласно соглашению, любая информация или показания, данные вами (как перед заключением соглашения, так и после него) а также улики, полученные вследствие ваших сведений и показаний, не будут использованы против вас в суде.
Как известно, в настоящее время вы находитесь под следствием за участие в ограблении грузового терминала "Люфтганзы". По данному соглашению, особый отдел откажется от любых обвинений в вашу сторону, которые могут возникнуть в ходе расследования, в свете вашего содействия следствию.
В случае, если другие правоохранительные органы будут ратовать за ваше привлечение к суду в связи с участием в ограблении "Люфтганзы", мы будет советовать им отозвать обвинения.
Помимо прочего, соглашение подразумевает, что отдел снимет все федеральные обвинения, которые могут возникнуть в результате расследования торговли наркотиками, проводимого офисом окружного прокурора Нассау, в связи с которым вы были арестованы.
Подразумевается, что в случае предъявления обвинений любыми другими правоохранительными органами в связи с любыми правонарушениями, отдел обратит внимание соответствующих органов на содействие, которое вы оказали согласно этому соглашению.
Соглашением также предусматривается включение вас в федеральную программу защиты свидетелей вместе с женой, детьми и любыми связанными с вами лицами, которым потребуется защита вследствие вашего сотрудничества с упомянутым отделом.
Данное соглашение основывается на вашем полном сотрудничестве с правительством, включая немедленное, полное и достоверное предъявление имеющейся у вас информации, которая относится к расследуемому делу.
Соглашение не защитит вас от государственного обвинения в даче ложных показаний, если обнаружится, что вы ввели следствие в заблуждение.
При этом, в случае если вы не будете в полном объеме соблюдать остальные пункты этого соглашения (немедленное, полное и достоверное предъявление информации, дача показаний и т.д.), данное соглашение будет аннулировано.
В подобном случае государство оставляет за собой право предъявить вам обвинения по всем совершенным нарушениям уголовного законодательства и обратить против вас все сделанные вами заявления и данные показания как до, так и после даты заключения этого соглашения".
Генри: Труднее всего для меня было оставить жизнь, от которой я убегал. Даже в конце, несмотря на все угрозы, что я получал, и тот срок, что мне грозил, мне по-прежнему нравилась эта жизнь.