Быт.

Работа.

Легенды.

Многое из этого Эмиллия знала, у отца были такие же книги.

— Для чего они здесь? — прошептала Эмиллия, проводя пальцами по корешкам. Взгляд зацепился за тонкую тетрадь, которая никак не вписывалась в оформление. Вытащив её, элементалий удивилась нарисованным часам в круге из различных стихийных сгустков, но больше всего поразило название гласившее: Дневник.

Только посмотреть, что в тетради не удалось. В кабинет, не стучась, вошёл высокий тучный мужчина с лысиной на голове. Один его глаз прикрыт чёрной тряпицей. Цветная одежда вот-вот готова была порваться на широкой груди незнакомца. Нос картошкой усыпан прыщами. Он тащил за ухо студента, который упирался руками и ногами в пол, но силы были явно не равны. Заметив Эмиллию, щуплый студент замер, краснея. Не каждый день провинившимся приходилось лицезреть милых дам, в таких нарядах, как у мужчин.

— Завхоз? — приподнялась бровь мужчины недоверчиво.

— Да, завхоз! — уперла Эмиллия руки в боки, стараясь не потерять самообладания: как себя покажешь, так к тебе и будут относиться. Если оплошает сейчас, то навряд ли сможет удержаться наплаву и не быть съеденной пираньями.

— Ха, — рассмеялся мужчина, от чего двойной подбородок затрясся. — Фиф уже сажают? Прошлая — старая карга, а тут — фифа.

— Мужчина! — хлопнула ладошкой об стол Эмиллия. — Ещё одно неуважительное слово в мой адрес, и наказание будете отбывать за ущемление прав рабочего класса. А также ваша заработная плата будет уменьшена в два раза, а если вы нарушали правила уже не в первый раз, то в четыре. Ожидаю вашего представления, чтобы я могла свериться с данными отчётов. А также назовите студента и за что вы его приволокли таким некультурным образом?

— Рахид Ковидович, — опешил от напора Эмиллии мужчина, отпуская студента. — Преподаватель по счетоводству. Студент — Фамир Промов, первый курс целительства.

— Так, — Эмиллия помнила сноски в документах, поэтому сразу нашла нужные выдвижные ящики. Из первого она сразу достала информацию про Рахида, толстенная слойка так и ломилась от листов в ней, а вот среди студентов Фамира не оказалось.

— Рахид Ковидович, у вас уже были нарушения и клевета, — просматривала документацию Эмиллия и мрачнела от информации в ней. — Вы ещё занимались поклёпом. Год назад вам вернули все привилегии преподавателя. Правильно?

— Да, — нахмурился Рахид Ковидович, которому совсем не понравилось рвение нового завхоза.

— За что вы провинились, студент? — поинтересовалась Эмиллия у студента, еле сдерживаясь, и уточнила. — Вы переведённый? Ваших данных нет в папке первого курса.

— Да, — честно ответил Фамир Промов, которому смысла врать не было. — Неделю как перевели, к учёбе приступил четыре дня назад. Наказать хотят за невыполнение задания двухнедельной давности. Но тогда я ещё не учился и не мог знать о задании.

— Ах ты, паршивец! — разгневался Рахид, багровея.

— Рахид Ковидович, я предупреждала вас, записываю взимание зарплаты первой стадии, — писчее перо само по себе полетело и записало слова Эмиллии в документ. Эмиллия постаралась не показывать изумления и продолжила. — Вы сами виноваты в том, что студент не знал о задании. Дайте ему шанс, и если он не сможет рассказать изученное на следующем уроке, тогда и отправите его ко мне для исполнения наказания. Надеюсь, вы поняли меня?

— Да, — сжимая кулаки, произнёс Рахид Ковидович, направляясь на выход.

— Спасибо, — поблагодарил студент, кланяясь. — Можете во мне не сомневаться!