Эмиллия помнила, с каким цветом грифон рождается, такого же цвета их волосы, вот только у данного мужчины они почему-то были золотисто-рыжие, слегка волнистые, не короткие и не длинные. С правой стороны прядь имела насыщенно зелёный окрас. Медные глаза Данца Льинова блестели, в них элементалий видела себя и, как заворожённая, не могла оторваться, будто угодила в трясину и с каждой секундой проваливалась всё глубже. Тяжело сглотнув, Эмиллия с огромным трудом заставила себя отвлечься, замечая, что нос у мужчины немножко крючковат, как у горного орла, губы тонкие, лоб высокий и подбородок волевой с ямочкой. Одет грифон в чёрные зауженные джинсы и белую рубашку, подпоясанную ремнём с эмблемой, на ногах лакированные ботинки со шнуровкой.
— Да, — кивнула Эмиллия, стараясь аккуратно перелезть через бортик и не находиться долго в воде.
— Купаться любите? — не отводя взора, поинтересовался Данц, думая, стоит ли предупредить девушку о том, что одежда просвечивает и сейчас она во всей красе перед ним.
— Нет, — скривилась Эмиллия и заметила движение позади грифона, Сонорх нашёл её слишком быстро. По лицу понятно — придушит, не сходя с места. А смотрит-то как, словно раздел раз двести. Смутная догадка озарила элементалия и её визг, разнёсся по всему парку. Эмиллия прикрылась руками, как смогла. Лицо пылало, она не знала, куда себя деть после такого стыда и позора. Что не день — то неприятность в чужом для неё мире.
Сонорх Фейл готов был убить, но не Эмиллию, а товарища и друга Данца Льинова, за то, как тот пожирал его занозу. Но друзьями не разбрасываются, и у расы тайплейсов друг — это редкость, потому что многие жаждут власти и выгоды, не всякий готов быть честным.
Лишь накрыв Эмиллию бирюзовым академическим плащом, которые носят деканы, Сонорх успокоился, ещё повезло, что все были на занятиях в северной части академии, а по улице никто не бродил. Иначе не миновать потом разборок или издевательств. Многим без разницы кто ты, декан или ученик. Поэтому тайплесы следят за порядком. Уже студентами они патрулируют местность по поручению главы деканата и наблюдают за виновниками. Чем больше ответственности, тем больше их тяжёлый груз, из-за чего приходится носить с собой встроенные кристаллы связи в украшениях либо под кожей.
— Хм, — ухмыльнулся Данц, замечая изменения в Сонорхе. Раньше он девушек не оберегал, а тут на тебе! И помогает. Интерес грифона возрастал, как и у любого из их расы. Любопытство, конечно, пройдёт, осталось подождать год, и можно ни о чём не волноваться, а сейчас или позже вытрясти всё из друга, иначе сна не видеть, не выспавшийся грифон экспериментального факультета — никому не нужен, становится опаснее своих студентов в разы.
Догадавшись, о чём думает Данц, Сонорх тяжко вздохнул. В этот момент Эмиллия плотнее куталась в спасительную ткань, которая не только прикрывала, но ещё и согревала, а пахла так, что кругом голова шла, и хотелось потереться щекой. Дурман, да и только.
— Эмиллия, — услышала элементалий голос Сонорха. — С вами всё хорошо?
— Да, — мурлыкнула Эмиллия, которой хотелось уже танцевать. — Фонтан такой тёпленький был. Ик.
Оба мужчины метнулись к воде и поняли в чём дело. Кажется, кому-то сегодня влетит по первое число!
— Да чтоб этих студентов! — выругался Данц, поняв, почему его факультет был так активен эти дни на химических занятиях. — Создать это! Дурман-трава, чтоб её! И как проворонили только?
— Действительно, как? — сжимая кулаки, прошипел Сонорх, его факультет ждала взбучка, слишком тихо стало и докладов мало, а здесь если бы не Эмиллия, то так бы и не узнали о шалости малолеток, пока кто-нибудь из них не спалился бы.
Эмиллия чувствовала головокружение. Сонорх Фейл стал казаться таким красивым, что сама желала поцеловать его. Лишь шагать сложно, земля всё время норовила ускользнуть, и походкой вразвалочку элементалий пыталась выполнить задуманное. Оставалось совсем чуть-чуть, но организм не выдержал. Столкновение с травой было бы неизбежно, если бы не тайплейс, вовремя поймавший девушку.
— Спасибо, — еле шевеля языком, выдала Эмиллия, глядя в синие глаза Сонорха. — У вас такой гладко выбритый подбородок, почти короткая стрижка, идеальный прямой нос и манящие губы — всё привлекает внимание. Ну и что, что верхняя губа пухлая, чётко очёрченная, а нижняя, напротив, чуть меньше. Ну и что, что смотрите свысока, как на младенца — главное, рядом.
— Я их точно выпорю, — поднимая на руки Эмиллию, пообещал Сонорх Фейл. Не каждый день приходится слушать такие комплименты, интересно, когда заноза придёт в себя, то поймёт, что думала слишком громко, или же обо всём забудет. А если нет, то что тогда? Такое наказание лучше того, которое Сонорх хотел сделать. Намного лучше. Даже если она не виновата, то стоило быть внимательной при Белке.
— Ты только слишком не горячись, — попросил Данц, зная характер Сонорха. Тот реально может исполнить угрозу, и никто ему слова не скажет, а император ещё грамоту вручит за честное выполнение работы. — Они тут щиты поставили, явно хотели убрать месиво, но не успели.
— Головой нужно было раньше думать, а не потом, — произнёс Сонорх, открывая дверь, но в конце добавил. — Я подумаю, но с тебя, как обычно.
— Сочтёмся, — кивнул Данц Льинов облегченно, переводя дыхание: раз так сказал, значит, буря миновала. По крайней мере, частично.
Пробуждение Эмиллии оказалось несладким. Во рту словно пустыня, перед глазами — туман. Спать не хотелось, а шевелиться — тем более. Простонав, она схватилась за голову, пытаясь вспомнить, что произошло, но чем больше начинала об этом думать, тем хуже себя чувствовала.