— Нет, я же в вашей свите, цесаре, — отдышавшись, Фьорованти снова обрел свои манеры. — Кто в своем уме будет нападать на такой отряд?

— Почему вы решили следовать за мной? — напрямую спросил я его.

— Я уже стар, — Фьорованти смотрел прямо, и, надо сказать, дряхлым стариком он не выглядел. — Любое путешествие длится долго, чем бы оно не закончилось. А я краем уха слышал, что этот ваш капитан, — я улыбнулся, слушая, как он обзывает Милославского, — упомянул вскользь о Генуе и Флоренции. Я бы хотел умереть где-нибудь поближе к моей родине. Честно говоря, я скучаю по итальянскому солнцу.

— Полагаю, что это действительно достойная причина, — и я отвернулся от него, направляя Сивку к воротам.

Когда мы уже выехали за город и разворачивались в походный порядок, показался довольно внушительный отряд, немногим уступающий моему, который ринулся нам наперерез. Я даже сначала слегка напрягся, глядя на приближающихся вооруженных людей, но разглядев, кто едет в голове отряда, слегка расслабился.

— И что это ты задумал, боярин? — крикнул я, когда Михаил Холмский уже мог меня расслышать.

— С тобой еду, княже, — хмуро буркнул Холмский. — Нет у меня надежи, что Великий князь Московский оставит мне мой удел, да и жизнь тоже. Меня никто не неволит, я может тоже хочу посмотреть, как там в других странах живут.

— И то верно, — я внимательно смотрел на него. Если у этого Холмского есть хотя бы половина воинских умений Даниила, то это очень даже замечательное приобретение. — А присягу мне дашь, князь? — внезапно спросил я его.

— А дам, — махнул рукой Михаил. — Доставай крест, княже.

Присягнув мне за себя и своих людей, Холмский встал в одну линию со мной, после Милославского, который как бы невзначай оттеснил его в сторону, чтобы ехать рядом со мной. Наконец, весь отряд, который заметно увеличился после присоединения дружины Холмского, тронулся в путь. Ну что же, это будет весьма интересный опыт, потому что западная Европа еще ни разу не видела русских витязей, а особенно русских князей, так что, думаю, мы произведем фурор.

Возле самых ворот Флоренции нас встретил Лоренцо Великолепный лично, в сопровождении нескольких советников и пары охранников. Открытого нападения он явно не ждал, но и вид у Медичи был не слишком приветливый, особенно после того, как он увидел Риарио, спешившегося первым и помогавшего слезть с коня мне.

— Я даже не знаю, как вести себя в подобной ситуации, — развел Лоренцо руки в сторону, показывая тем самым свое недоумение происходящим. — Но, сеньора, вы все же смогли заинтересовать меня своим письмом, поэтому не буду томить вас излишними разговорами и попрошу следовать за мной.

Ожидание вестей из Флоренции заняло несколько недель. Я уже не ожидала ответного письма или хоть какого-то ответа, когда прибыл гонец. Собственно, письмо я писала сама, пытаясь быть убедительной, объясняя буквально на пальцах, что союз дома Риарио и Медичи, несмотря на былую печальную историю их взаимоотношений, крайней необходим обеим семьям, и Рим никакого отношения к просьбе о встрече не имеет. Еще я вкратце сообщила, что от имени своего супруга, хочу внести некоторые поправки и слегка укрепить банк Медичи солидным вкладом, если союз все же удастся закрепить. Письмо получилось пространственным, наполненным разными намеками, но без следа конкретики. Местной почте я доверяла еще меньше, чем «Почте России», поэтому детали будем обсуждать непосредственно при личной встрече. Видимо, все это время Лоренцо пытался найти какой-то тайный смысл в моем послании, и не найдя оного, все же разродился на встречу, хотя бы для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Рим никак не отреагировал на попытку встречи с Медичи, несмотря на то, что Риарио буквально вынудили остаться в должности гонфалоньера, правда отпустив домой, пока не улягутся страсти в Ватикане и не потребуется армия. Джироламо пояснил, что золотые дукаты, положенные на счет в банке во Флоренции, отличный отвод глаз, и никто и не подумает о какой-то иной причине посещения Лоренцо, именно поэтому Риарио быстро согласился на вариант с Флоренцией, ведь поездка, например, в Геную, где с банковским делом было все стабильнее, привлекло бы больше нежелательного внимания.

За время, проведенное в ожидании ответа, я все больше сближалась с Риарио, стараясь играть роль верной жены, но все же большую часть времени, так или иначе, проводила с детьми, которые заполнили ту нишу одиночества, появившуюся у меня в этом средневековом аду.

Герцог Урбино, прибывший без оповещения в столь неудачное для себя время, для решения своих экономических проблем, которые поимел в Имоле, и решив таким образом договориться о снижении пошлин при транспортировке товаров через связующий торговый путь, уехал ни с чем, так и не поняв, почему на его молодую голову свалилось столько раздражения и негатива. Опустившись с небес на землю, буквально через неделю, он решил попытать счастье в очередной раз, только уже оповестив Риарио о своем визите заранее, поэтому скидки он в итоге получил в обмен на военный союз, в результате которого при необходимости Риарио может запросить военную помощь у Урбино при возникновении локального или внутреннего конфликта в Форли или Имоле.

Добрались мы до палаццо Медичи быстро, через практически пустые улицы, которые, судя по всему, были специально расчищены от людей и любопытных глаз. Все же Джироламо тут не слишком любили, в свое время он принес в этот город много несчастья, а судя по отстранённому холодному выражению лица мужа, он отвечал этому месту взаимностью.

Дом Медичи поражал масштабностью и вычурностью, и сразу бросалось в глаза огромное количество картин и различного рода статуй, словно кричавших: «Да это Флоренция — место, где рождаются гениальные творцы и их творения».

— Обычно я не перехожу сразу к делу, сеньора, — не глядя на Риарио, обратился ко мне Медичи, — но данная напряженная ситуация не позволит мне тратить время на ваше развлечение, поэтому пройдемте в кабинет, чтобы сразу все прояснить. Вся сопровождающая нас охрана осталась на улице рядом с повозками, кроме Чезаре и Бордони, как-то незаметно ставших нашими личными охранниками.

Лоренцо первым зашел в довольно просторный кабинет, уставленный стеллажами с книгами. Большой широкий стол стоял в центре, а по обеим концам от него располагалось по четыре стула. Мы молча зашли и разместились напротив друг друга.