Наконец Джулия ступила на коричневую, выжженную солнцем траву, мягкость которой была намного приятнее раскаленного твердого тротуара.

Она шла под тенью крон могучих деревьев, с каждым шагом углубляясь в парк. Городской шум постепенно удалялся. Впереди между деревьями засверкала вода, и перед Джулией открылся великолепный вид на городское озеро. Она еще немного прошлась по полупустому пляжу и, заплатив три фунта седеющему мужчине, взяла напрокат шезлонг. Сев в мягкое кресло и закрыв глаза, Джулия прислушалась к шелесту листьев над головой и погрузилась в раздумья.

Это был первый удобный момент, когда она находилась в полном одиночестве и могла подумать обо всем, что произошло с тех пор, как они с Мэтти сбежали из дома.

Джулия представляла, чем могла заниматься ее мать сейчас. Обрисовать картину домашней обстановки было довольно легко для нее. Вероятно, мать вытирала пыль, собирая с камина всякие сувениры и фарфоровые статуэтки, аккуратно возвращая их потом на то же самое место. Дом всегда содержался в чистоте, полы были натерты — все блестело и сияло, как будто его готовили к важному событию. Даже мебель — диван и стулья — торжественно стояла на своих местах, ожидая гостей, которые очень редко появлялись в доме.

Когда Джулия была маленькой, мать всегда предупреждала ее, чтобы та не устраивала беспорядка во время игры.

«Джулия, не разбрасывай игрушки!» — слышала она окрик матери.

Бетти хотелось, чтобы она играла аккуратно, спокойно, рассаживая своих кукол в один ряд.

Джулия вспоминала: однажды она вернулась домой со дня рождения с пакетиком разноцветных, ярких бумажных звездочек и решила спрятать их, не показывая матери. Как-то днем она пробралась к себе в спальню и приклеила их на обои. Это было великолепно: звездочки, как яркие искры, рассыпались на бледно-розовых обоях. Словно подозревая неладное, Бетти пришла в спальню Джулии в тот момент, когда девочка доклеивала последнюю звездочку. Мать с яростью начала срывать их. К удивлению ребенка, клей оказался очень сильным, потому что на обоях оставались белые пятна в форме звездочек.

Джулия никогда не видела Бетти в таком состоянии.

— Ты — маленькая хулиганка! — орала она.

— Они были такие красивые… — протестовала Джулия. — Это моя спальня!

— Никогда не делай этого! Зачем ты все испортила?! Зачем?! — Она зло брызгала слюной. — Это не твоя спальня. Отец и я отдали ее тебе, и будь добра соблюдать порядок и чистоту. Посмотри, что ты натворила!

Она тыкала пальцем в белые пятна, нервно рыдая.

Девочка подбежала к матери, пытаясь успокоить ее, но та оттолкнула ее, находясь во власти гнева. Оставшуюся часть дня они провели молча. Когда Вернон вернулся с работы и узнал обо всем случившемся, то сильно отшлепал Джулию тапком.

Бетти всего боялась. Она боялась беспорядка, случайных гостей, боялась, что дочь познакомится с плохими друзьями, боялась мужа.

«Я не позволю себе бояться. Я не хочу прожить всю жизнь в страхе, как моя мать. Я буду рисковать, если это потребуется».

Воспоминания о доме взбудоражили ее. Она попыталась представить, что ее ожидает в будущем. Но солнце уже поднялось высоко, ослепляя ее, и все, что она могла увидеть, — это яркое желтое пятно.

После истории со звездочками в душе маленькой Джулии день за днем возрастал протест укладу жизни, который навязывали ей родители. Когда она повзрослела, у нее появилось больше причин не соглашаться с ними. Теперь ей казалось, что годы, проведенные в родительском доме, были похожи на долгую упорную борьбу против запретов, осуждений, нападок со стороны матери и отца.

«Дома быть в восемь. Ложиться спать в девять. Домашнее задание выполнять в назначенное время».

Джулия бунтовала. Их мнения расходились во всем: в одежде, макияже, музыке, которую она слушала и играла сама, во времени, в местах, которые она посещала, в друзьях и т. д. и т. п.