— Посторонись!

Голос молодой и даже будто бы не мужской. Каэтани обернулся и увидел всадницу на серой в яблоках кобыле. Девушка резко осадила её, едва не затоптав Онорато, которого оттолкнул в сторону бдительный Вибора.

— Дура, куда несёшься, сломя голову! — рявкнул Антипатр, — дождёшься у меня, под замок посажу!

Девушка, стройная, черноволосая, одетая в простой белый хитон, без плаща и с непокрытой головой, дерзко рассмеялась, окинула Каэтани бесцеремонным оценивающим взглядом, крикнула что-то (Онорато не разобрал, занят был, бесстыдно любовался), ударила пятками бока кобылы и умчалась прочь. Во дворец.

— Коза… — прошипел Антипатр.

— Кто это? — негромко поинтересовался Каэтани у Демарата.

— Кинана, — ответил коринфянин, — старшая дочь Филиппа. Дикая совсем, вся в мать. Филипп ей дал свободы сверх всякой меры и приличий, а дурёха совсем берега потеряла. Отца позорит…

— Кинана… — рассеянно пробормотал Онорато, — дочь иллирийки Авдаты. Она ведь замужем за Аминтой, царским племянником?

Демарат крякнул.

— Боги свидетели, я стараюсь уже ничему не удивляться. Но как?!

Каэтани усмехнулся.

— Всё объясню. За тем и идём.

— Она не замужем, засиделась в девках. Не очень-то подберёшь мужа такой дикарке, — мрачно сказал Антипатр, — но ты всё равно угадал — Филипп намерен выдать её за Аминту по возвращении из похода. Аминта сейчас с ним. Вот только знаю об этих планах лишь я, да ещё Александр. Даже она сама не знает, не говоря уж о прочих.

— Я всё объясню, — повторил Каэтани.

Во дворце они прошли в один из андронов (их в огромном дворце было несколько). На полу выложена мозаика, изображавшая Диониса верхом на пятнистой пантере. Вокруг мозаики разместились обеденные ложа.

Антипатр пригласил Каэтани и Демарата возлечь. Засуетились рабы, принесли вина и закуски. Когда они по мановению руки наместника удалились, Каэтани не заставил себя долго ждать.

— Я не обманул почтенного Демарата, когда сказал, будто мы прибыли из Испании. Больше половины моих людей — уроженцы этой страны. Но сам я родился в Италии, как и многие другие мои люди.

— Хм, я встречал довольно много италиков, — удивился Демарат, — но никто из них даже близко не напоминал обликом тебя и твоих спутников, достойнейший Онорато.

— Всё верно, — кивнул Каэтани, — дело в том, что на самом деле я ещё не родился. Появлюсь на свет примерно через полторы тысячи лет. Даже больше, точно трудно сказать.

— То есть как не родился? — оторопел Антипатр.