С книгой, лошадьми и печатью они вышли из храма. По-прежнему шел снег. Он быстро таял, а точнее испарялся – на мостовой не было луж. Было влажно и жарко, как в сауне.

   Ева направилась к дому, где рассталась с Алексом. Его слова о том, что они должны уйти без него, не имели значения. Она дала себе обещание, что больше никого не бросит. Достаточно Вики и Тенебры. Пусть список потерь на них и закончится.

    Они увидели Алекса издалека. Он и Ирод замерли друг напротив друга посреди мостовой, что-то увлечено обсуждая. Но Еве не было дела до их светской беседы.

 Она спросила у Виталика:

   − Ты готов?

    Парень кивнул, отдал ей поводья и направился к Ироду. Алекс насторожился при его приближении, но не выдал сводного брата. Несмотря на грузную фигуру, ходил Виталик бесшумно. Царь, стоящий к нему спиной, поздно сообразил, что сзади кто-то подкрадывается. Когда он обернулся, всадник по имени Голод был в паре шагов от него.

   Ирод и Виталик были одного роста, но все равно казалось, будто всадник возвышается над царем. Из толстяка Виталик превратился в величественного гиганта. От его фигуры веяло мощью, и Ева прониклась уважением к чудаковатому парню.

  Она плохо поняла, что произошло. Виталик, широко разинув рот, вдохнул полной грудью, точно мощный пылесос втягивая в себя воздух. Тело царя скомкалось, как изображение на измятом листе, треснуло и рассыпалось осколками подобно разбитой вазе. Останки Ирода пропали в разинутом рте Виталика.

   В ту же секунду прекратился снег. И хотя небо по-прежнему было темным, на сердце у Евы стало светлее, как если бы выглянуло солнце. С Иродом было покончено. Черная аура детоубийцы покинула город.

   Глава 16. Предатель и убийца

   Прежде чем покинуть город, Ева сняла сразу две печати. Еще две были на местах, мешая сердцу Красного Дракона обрести свободу, а вместе с ним и всем адским созданиям. Одно плохо: Виталик убил Ирода до того, как он сказал, у кого хранится предпоследний ключ.

 − Как мы узнаем, куда ехать? – поинтересовалась Ева у парней после того, как они покинули город.

 − Доверимся интуиции, − ответил Макс.

 − Или немного подумаем, − Алекс достал карту. – Надо найти еще два ключа. Сто процентов напоследок припасены самые пикантные грешки. Пораскиньте мозгами, что хуже сладострастия, праздности, зависти, алчности и гнева?

 − Я ставлю на убийство, − сказал Виталик.

 − Хорошая версия, но убийство, скорее всего, приберегли на десерт.

  До привала − его устроили ближе к ночи − новых идей не поступило.

 Пока все сидели у костра, Ева отошла к лошадям. Она скучала по Тенебре. Побыть в обществе других лошадей уже было отдушиной. Погладив бок Пестиса, который теперь возил на себе ее и Макса, она остановилась у Летума. Последний доверчиво склонил морду ей на плечо. В отличие от хозяина, характер у коня был покладистый. Бледно-зеленая шерсть казалась малахитовой в свете костра, точно конь оброс мхом. Умные глаза смотрели с сочувствием. Ева поддалась слабости, прижалась щекой к шее Летума и попросила:

 − Хоть ты меня пожалей, коняшка.

 − А есть причины для жалости?