— Да, газете нужен материал с вашей подписью.

— Почему — с моей?

— Видите ли, вы — один из видных интеллигентов области, ваше мнение, выраженное в газете, — вещь весомая.

— Ну, хорошо… А что нужно писать?

— Скажите, общественность вашей школы реагирует на эту провокацию?

— Да, конечно, реагирует. Был митинг в первой смене, выступала завуч. Я выступлю во второй смене.

— О чем же вы будете говорить?

— Я скажу, что это ложь, что это провокация… что мы не нуждаемся в защите, что в нашей школе учатся дети разных национальностей… Дальше вы сами знаете…

— Хороша… Значит, это идет с вашей подписью.

— Лучше подпишите сами… Я рассказал вам, что писать, а вы подпишите.

— Послушайте, ведь вы член партии, — а голос у меня какой стал тихий! Так вот откуда берутся они, тихо-вкрадчивые голоса! — Вы непоследовательны.

— Хорошо, ставьте мою подпись.

— Прекрасно! Еще вот что: скажите ваше имя и отчество по паспорту. Это для бухгалтерии, вы получите гонорар.

— Зачем еще гонорар?.. А впрочем, ладно. По паспорту я — Лейб Шмулевич Залманович.

Он сломался сразу, как же он слаб! Но он еще держался, а я его добил. Через пару часов он будет говорить подлости, будет учить детей ненависти. С каким же отчаянием, с каким глубоко запрятанным отчаянием! Или — пропадай моя телега? Меня — он сейчас проклинает? Или пошел и руки вымыл? Нет, ни то, ни другое, а сидит, курит и матерится! Очень бы хотелось, чтобы он матерился… Два абзаца из прошлогодней «Правды», в середину — «в школе учатся дети разных национальностей, и они дружат»… готово… теперь на машинку.

— Ну, как? Хорошо их отчитал, сионистов?

— Как вы учили, Яков Ефимович, как вы учили!..

— Выпьем сегодня, ребята?

— Эх, выпьем!

— Маска приросла. Маска, надетая для потехи, приросла, палач тоже убивает в маске. И не пробуй сдирать маску, она стала твоей кожей.