Вошел бледный, гладко причесанный, вечно кашляющий офицер Службы информации [72]. В тридцать девятом он удрал из варшавской тюрьмы, чтобы воевать за Варшаву.

— Что у тебя, Анджей?

Ночью обстрелян грузовик с солдатами, двое ранено. На заведомо разминированной окраинной улице взорвалась противотанковая мипа: убиты ездовой и лошадь. По городу расклеены враждебные листовки, на заборах снова: «Большевизм — наш враг!» Задержаны трое подозрительных.

— Подозрительные — твоя печаль, Анджей. Меня интересуют виновные. Найти из–под земли…

Вот откуда шла тревога за будущее.

Пристроив в лузу пепельницу, он взгромоздился на биллиардный стол. Закурил.

Нужно сильное войско, твердая рука.

Презрительно улыбнулся, адресовав презрение самому себе. Образец генеральского мышления: армия — панацея от всех бед.

Если люди разных партий, взглядов, религий, неодинакового происхождения и достатка способны сражаться под общим знаменем с пястовским орлом, с одинаковым волнением слушать мазурку Домбровского [73], то, горько наученные уроками разобщения, многие грядущие проблемы они решат более мудро, менее мучительно. Однако в чудеса он не верит.

В масштабах своей армии он, командующий, определяет политическую линию. Не стопроцентно. Но свои девяносто намерен использовать до последнего. Чуть–чуть приструнить тех, кто ничего не хочет слышать, кроме: аковцы — прислужники оккупантов. В АК и впрямь каждой твари по паре…

К лондонским эмигрантским деятелям и аковский генерал Домброва не питает симпатии. Но не желает пожимать и «руку Москвы».

— Но мою–то вы пожали, господин генерал, — заметил Сверчевский.

— Во–первых, господин генерал, — Домброва разгладил красно–белую повязк [74], — я получил хорошее воспитание. Во–вторых, у вас чисто варшавское произношение…

Домброва выдержал паузу. Сверчевский смотрел ему прямо в глаза.

— В-третьих, питаю робкую надежду, что ваша рука не запятнана польской кровью.

— Мы с вами, господин генерал, заслужили воинские звания не на спортивных стадионах.

— У всякой армии, — возразил Домброва, — свои принципы и методы. В Армии Крайовой, например, каждый волен думать, что хочет.

— Такая армия небоеспособна.

— Разница взглядов не мешает одинаково любить мать–отчизну.

— Но снижает боеспособность.