Яга руками всплеснула:

– Ну ты непутёвая… Ладно. Вникать тебе не обязательно. В общем, Роща увлёкся какой-то блондинкой, а затем в армию ушёл, вернулся и женился на той самой блондинке, а про указ принца забыл. Ясно?

Я искренне покачала головой, а затем воскликнула:

– А-а-а! Так тот кобель из вашей сказки?

Настала пора недоумевать Яге:

– Какой кобель? Псов за тобой никто не посылал. Только Рощу, бабника юного.

– Всё, я поняла, – выдохнула, потому как мне и правда полегчало. Неприятно ощущать себя тупицей, а с этим Кощеевским родом чувствовала себя полной идиоткой.

– Славненько. А теперь идём. Степаныча выгуляешь.

– Подождите! Может, скатёрочка с нами хочет? Давайте её спросим.

– Хоть спрашивай, хоть не спрашивай, она не ответит, – вздохнула Виевна.

– Почему?

– Немая она с сотворения. Наколдовать её наколдовали, а речью наделить позабыли.

– А-а-а, – протянула я, – ну, извини, скатёрочка. Потом договорим. Не скучай.

– Я тебе ленту принесла. Волосы завяжи и идём.

Вздохнула, кое-как сделала хвост: с колтунами, но какая разница? И поплелась за Ягой. Не хотелось, конечно, но в прошлый раз я до того наотказывалась помогать старой, что она взяла и пошептала чего-то. А после этого я до ночи не могла присесть. Будто геморрой в одном месте, а может, это он и был. Я ведь вообще-то тут уже целых три дня. Так что, ладно так и быть, уважу Ягу. По-быстрому выгуляю Степаныча, пыль в углы смету и вернусь в место своего заточения. Буду дальше плакаться скатёрочке, а заодно разрабатывать план побега.

– И куда побежишь? Вокруг лес, болото, а дальше Тридесятое царство. Меня все знают и любят, о тебе тоже наслышаны. Любой схватит и обратно вернёт. Нам же всем надо, чтобы ты принца спасла.

– Мама из Инстаграма! Вы мысли читаете?!

– Редко. Но как тут не прочитать, когда ты с таким хитрым лицом стоишь? Кстати, что стоишь? Двигай за мной в избу! И пыль убирай, как следует, а то я тебя, Машенька заколдую.

– Ух, боюсь, – проворчала я, но на всякий случай послушно зашагала.

Тридцать три ступени, башня позади, и перед нами возникла живописная поляна. Трава всевозможных оттенков зелёного прятала ромашки и синие лютики. Тут и там лучи солнца пересекали лепестки, подбираясь к добротной избушке цвета молочного шоколада, с резным окошком, узорчатой крышей и куриными ножками в белую полоску. Избушка буквально искрилась светом.