Он положил трубку и с победоносным выражением лица объявил нам:

— Только что послу позвонил Кнуд Есперсен. В штаб-квартиру КПД явился какой-то хмырь и демонстративно вручил секретарше секретный пакет с такой же инструкцией. Кнуд считает это провокацией по отношению к партии и попросил совета у Егорычева. Посол посоветовал Кнуду с официальным письмом вернуть инструкцию властям. И я тоже думаю, что мы должны вернуть наш экземпляр в МИД Дании.

— Да ради бога, но давайте хотя бы перефотографируем документ, — не выдержал я. — Мы же ничего не теряем, раз уж инструкция оказалась у нас в руках.

— Не торопись. Я иду к послу. Ждите.

Через пятнадцать минут резидент вернулся, но инструкции при нем не было. Мы недоуменно переглянулись с консулом.

— Ты что, отдал ее перефотографировать? — спросил Серегин.

— Нет. Я оставил ее у посла, вернее, у его секретаря. Он срочно готовит ноту в МИД о том, что мы отмежевываемся от провокации в наш адрес и возвращаем пакет обратно датским властям38.

По отмеченным фактам было сделано устное представление в письменной форме.

Ноту с пакетом повез нарочный, а мы, словно побитые, поехали по домам обедать. Через несколько дней в газетах появилось таинственное сообщение о том, что датской полицией арестован сержант объединенного штаба командования Северной группой войск НАТО при попытке передать секретный материал представителям одной из стран Варшавского блока. Сержанта ожидает военно-полевой суд.

Благодаря бездарному поведению начальства мы не только упустили из рук важную для страны информацию, но и подвели хорошего человека под монастырь. Вычислить сержанта при тотальной слежке за воротами консульства со стороны ПЭТ особого труда не составило39.

Данный эпизод показывает, как осмотрителен должен быть офицер разведки с людьми, которые попадаются на его пути. Легко— или недомыслие может обернуться для них самым жестоким и драматическим образом.

Вообще должен отметить, что мне «везло» на заявителей. Особую категорию составляют люди больные, которые в условиях западной терпимости к ним как пчелы на мед слетаются на иностранные представительства и тоже предлагают там свои услуги. Распознать их новичку в дефиците времени не так просто. Есть такие формы шизофрении, которые требуют, по крайней мере, длительного общения с пациентом, прежде чем становится ясно, с кем имеешь дело. А если шизофреник еще и с образованием и с фантазией, то он может довольно долго морочить голову своими на первый взгляд «разведвозможностями».

Самые незатейливые из них раскрываются после двух-трех фраз. Один такой тип, например, приходил ко мне на консульский прием несколько раз и, представившись проживавшим в Финляндии потомком князя Юсупова, предлагал план поиска крупного клада, оставленного «предком» в одном из дворцов Ленинграда.

Но вообще с каждым из таких посетителей стоит все-таки хорошенько разобраться. И вполне нормальный человек на Западе может иметь такие причуды, что его легко принять за больного. Жизнь подсовывает иногда такие невероятные варианты, которые не может нарисовать в своей голове самый талантливый и изобретательный фантаст.

…Ноябрьским хмурым и прохладным утром в приемную консульского отдела зашел датчанин лет тридцати трех — ничем не примечательная личность в джинсовом костюме, если не считать, что обут был не совсем по сезону — на грязных от пыли пальцах красовались видавшие виды резиновые шлепанцы, или так называемые вьетнамки.

Одевается строго: пиджак, брюки, иногда водолазка.

«Вероятно, закаляется», — подумал я, устав уже чему бы то ни было удивляться в Дании.

Посетитель держался довольно уверенно, я бы сказал, с чувством собственного достоинства, которое, однако, резко диссонировало с его простецким внешним видом.

— Чем могу быть полезен? — произнес я дежурную фразу.

— Полагаю, что полезен могу быть вам я, — непринужденно ответил датчанин и занял место напротив.