ЭРАЗМО: Хотелось бы заглянуть в этот учебник. ЦИТЕРА: Может, после того, как закончим. Сеанс номер два, день первый. Давайте немного отмотаем назад. Как бы вы описали общее настроение той первой ночью в базовом лагере в Адонисе? До того как вы отправились в сам посёлок. Первое декабря 1944 года.

ЭРАЗМО: Я хочу кое-что спросить. Вы когда-нибудь работали над кинофильмом?

ЦИТЕРА: [короткий смех] Я же начальник службы безопасности самой крупной киностудии на Луне.

ЭРАЗМО: Я в курсе. Но в киносъёмках вы когда-нибудь участвовали? Как секретарь кинорежиссёра, девочка на побегушках, монтажница, костюмерша или даже, чёрт побери, актриса? Речь о том, чтобы на самом деле быть частью съёмочной группы, не просто подписывать чеки, держать на расстоянии всякий сброд и провоцировать тактические забастовки на площадках «Плантагенета».

ЦИТЕРА: По правде говоря, было дело.

ЭРАЗМО: Да?

ЦИТЕРА: «Каменный крест». 1919 год.

ЭРАЗМО: Мне нравится этот фильм.

ЦИТЕРА: Я была одной из горничных королевы Матильды. Меня можно увидеть лишь в одном кадре, на заднем плане.

ЭРАЗМО: Вот не зря мне ваше лицо показалось знакомым.

ЦИТЕРА: Не говорите ерунды. Вы никак не можете меня помнить.

ЭРАЗМО: Цит, любовь моя, у меня работа такая — замечать в киноленте мельчайшие детали. На вас был дурацкий головной убор с двумя заострёнными «рогами», как у антилопы. Вы посреди сцены порвали вуаль, но не вышли из роли, что весьма восхитительно.

Я веду к тому, что если вы принимали участие в работе над фильмом, то вам известно, на что похожа ночь перед началом натурных съёмок. Всё пропитано энергией, как будто вокруг носятся шары, из которых выходит воздух. Всем надо поспать, но никто не хочет заснуть первым. Мы просто хотели насладиться тем чудесным моментом до начала всего, потому что в тот момент мы все верили, что кино безупречно. Нам всего-то и требовалось пойти и взять его. Никто ещё не испортил кадр, не потратил плёнку впустую и не захихикал посреди реплики.

Итак, какое было настроение? Чем мы занимались? Мы самым натуральным образом сидели вокруг натурального костра и травили байки. Арло опять попытался рассказать анекдот, [пауза] Вы его знали?

ЦИТЕРА: Знала.

ЭРАЗМО: Вам когда-нибудь доводилось слышать, чтобы он рассказал анекдот целиком, до самого конца?

ЦИТЕРА: [тихонько смеётся] Однажды. Но то был очень короткий анекдот.

ЭРАЗМО: Расскажите.

ЦИТЕРА: Это было на корпоративном пикнике на берегу Моря Ясности. Мы играли в крикет против «Плантагенет» — тактическими забастовками, как вы довольно прямолинейно выразились, дело не ограничивается. Мы с Арло оба были безнадёжны. Кто-то мог бы подумать, что австралиец в этой игре окажется успешнее меня. У сенека никогда не было своей команды и не будет. Но на фоне Арло я выглядела асом. Потерпев поражение, мы лежали на траве, и он, повернувшись ко мне, сказал: «Ну так вот, две рыбы плавают в аквариуме, и одна, повернувшись к другой, спрашивает: „Слушай, а ты умеешь водить эту штуковину?“» Кажется, я даже аплодировала ему.

ЭРАЗМО: Рад за него. Короче говоря, он продолжал рассказывать ту шутку про маму-змею и детку-змею, но безуспешно. Погода была спокойная; никаких грозовых туч. Мы ели сэндвичи с беконом и острой горчицей и сосиски, поджаренные над костром. Айлин Новалис, наш гид, расспрашивала Марианну про её детство на Меркурии. Айлин там никогда не была, что меня потрясло. Меркурий же в двух шагах! Так что Марианна рассказала ей всё.