Но в остальном, он не знал очень много. Зверолорды были для него загадкой — часть памяти у него всё ещё была искажена или вовсе отсутствовала. Эльфийка же легко могла объяснить многое, чего я не знал. И хоть я и понимал, что она целенаправленно пробивается ко мне в ближний круг, отрицать её полезность я не мог. Поэтому поручил Роме приглядывать за ней.
Ярость Небес — Высший ранг 2 класс. 1400 единиц Духа (10.000 единиц из окружающей среды.) Возможно использование не чаще раза в сутки.
Аватар Пламени — Псевдо-Высший ранг. Незавершённое умение, плотность и мощь энергии которого между Высшим и Высоким рангами. 600 единиц Духа (2500 из окружающей среды.)
Вот что я освоил в том бою. Больше всего поражало то, что Кеша сумел пережить Ярость Небес. Я, конечно, понимал, что сотворил нечто предельно могущественное из того, что сумел проанализировать из того, что показал мне тогда Феникс. Но даже не предполагал, что
Я взял в общей сложности 34 уровня за ту бойню, что мы устроили. 680 очков характеристик — по сто в Силу, Ловкость и Реакцию, и 380 в Дух. Вечно не хватает Духа, всё новые навыки. Эх, вкладывать бы побольше в Дух, но нельзя забывать и об остальном. Есть те, кто предпочитает сражаться на большом расстоянии, закидывая врага навыками. Маги, как они гордо себя именуют. Вкладывают самый минимум в Выносливость и Силу с Ловкостью, чуть больше — в реакцию, а остальное — в Дух и Интеллект. Последнее отвечало за способность к изменению навыков в нужную форму, за возможность манипулировать количеством энергии в нём и, как оказалось, за способность создавать комбинированные навыки в редакторе магии. Ну и да — чем выше интеллект, тем легче использовать одновременно несколько навыков.
Но были и иные. Те, кто больше верил в свою физическую мощь, и предпочитали биться в ближнем бою. Они брали, как правило, лишь два активных навыка — личную защиту максимально доступного уровня и какой-нибудь максимально убойный навык, который преобразовывали под себя на манер того, как я использовал своё пламя на Фениксе. Их называли Воинами, и ценились они выше многих других. Магов сейчас развелось как грязи — любителей строить из себя смесь Гарри Поттера и Гэндальфа Серого было хоть жопой жуй, а вот в ближний бой желающих лезть было мало.
Помимо этих двух видов, были универсалы. Люди, вроде меня, использующие и дальнобойные атаки, и бьющиеся в ближнем бою. Но для этого нужно обладать хотя бы рангом Генерала — иначе не хватит очков, что бы развиваться. Но даже так — у многих, выбравших оба пути, всё равно превалировало что-то одно. Я, например, больше был бойцом ближнего боя. Но тут вообще пока не было универсальных решений — каждый ковал свой билд сам, как считает нужным. Хельга обещала в своё время попробовать, совместно с алхимиками, создать некое зелье или пилюлю для сброса распределённых очков характеристик, но пока дело буксовало. В основном потому, что добровольцев для его испытания, не было. А использовать преступников она отказалась.
Моим планом в плане развития было сперва нахапать по максимуму могущественных навыков, а затем начать постигать настоящую магию. Может, это и прозвучит глупо, но у меня банально не было времени на иные варианты. Война, политика, управление людьми, тренировки свои и своих людей — я спал по три часа в сутки иной раз, выкладываясь на полную.
С одной стороны, я мог бы вообще не спать неделями и месяцами. Но с другой стороны — каждый миг в наших энергетических телах происходили тысячи разных микропроцессов, всё больше их развивая. Целители объясняли, что мы постепенно становимся все более сложными существами, поэтому нам, несмотря на показатели Выносливости, всё ещё требовались регулярное питание и ежедневный сон.
Ладно, что-то я опять ушёл в свои мысли. Плечо, стараниями верной Ани, отказавшейся, вместе с большинством целителей, уходить из анклава, уже полностью зажило. Когда их попытался увести Женя Пожаров под предлогом того, что все выходцы из Мирного теперь подданные Унии, вышла забавная ситуация.
Девушка и многие её подчинённые были изначально из Мирного, это правда. Вернее, сама Аня была одной из тех голодающих, забитых доходяг, которых я собирал в самом начале у себя под крылом. А вот многие её коллеги — из Мирного. Так что отчасти Пожаров имел основания попробовать увести людей обратно. Он напирал на то, что секреты целительского искусства не должны распространятся без позволения Унии. Авторские права, так сказать, сейчас у них.
И если бы дело ограничилось лишь этим, то ничего страшного — я приказал не препятствовать уходящим. Сам я в тот момент был ещё в Москве. И часть людей действительно ушла — в основном те, чьи близкие были ещё в Мирном. Вот только таких оказалось лишь семнадцать человек из полутора сотен. Остальные решили остаться — ведь теперь мы были частью Нуменора, анклава, не уступающего Унии. А все те, кто шёл в своё время к нам, были амбициозными людьми. В Мирном, несмотря на его покой, люди работали, по большому счёту, из альтруизма. Да и тратить там деньги было почти некуда, плюс они там были лишь рядовыми лекарями и алхимиками. Здесь же — они были весьма почитаемой прослойкой общества, дружить с которыми старались все. Шутка ли — от них зависят наши жизни, если вдруг не повезёт в бою.
Вот и выходило — вернуться в Мирный и сидеть там хоть и в безопасности, но снова никем, рядовым лекарем на подхвате, быть весьма уважаемым специалистом у нас. И я уже обещал народу, что скоро у них существенно улучшится жизнь. Как ни странно, люди верили мне, хотя я себе не казался персоной, заслуживающей столь безоговорочного доверия.
Но вот Пожаров, или кто-то из его замов, не знаю точно, додумался начать угрожать расправой через своих людей нашим лекарям. Арсен, в тот момент бывший старшим по званию среди оставшихся силовиков, переломал переговорщикам ноги и выкинул их из крепости. А через пару дней под ноги нашему патрулю упали три детских головы — детишки одной из пар целителей. Те в тот момент находились в Мирном, пока родители оставались у нас на службе.
И первое, что убитая горем семья потребовала от меня по возвращении — смерть детоубийц. И я пообещал им и остальным лекарям в течении трёх месяцев головы всех до единого Игроков. А я своё слово всегда держу. Мне плевать, кто именно это сделал — я отловлю каждого, и убивать буду жестоко и транслируя в прямой эфир открытом каналом — что бы каждая мразь запомнила, как кончают убийцы моих людей.
Но хватит об этом. Я поднялся на самую вершину башни. По моему сигналу сюда же начали стекаться все имеющиеся Полководцы. Твари тоже начали шевелиться, со всех сторон к двухкилометровой зоне шли волны чудовищ, готовясь к атаке. Четвёртый акт, самый важный среди всех, мной задуманных, начинался. Здесь и сейчас сегодня решится, стану ли я одним из сильнейших и влиятельнейших хуннусов в Нуменоре, а следовательно, и в Москве, или сгину вместе со всеми, кто мне доверился. С одной стороны, я тщательно подготовил свою крепость к штурму, собрал в ней столько воинов, сколько и не надеялся собрать ещё месяц назад, да и сам стал раза в три сильнее за счёт новой экипировки. С другой же — чудовища оказались сильнее, чем я думал. И не будь у меня поддержки Нуменора, я был бы сегодня обречён.
— Началось, Руслан. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — внешне спокойно сказал Би Рён.
Всё здесь присутствующие — Полководцы. Опора человечества, практически лучшие из лучших, зубами выгрызшие своё право на силу воины. И они, хоть и слегка волновались, не испытывали особого страха. Не больше, чем перед обвчным боем.
Я закрыл глаза и сосредоточился. Сейчас мне предстояло очень важное дело — я должен был соединить воедино Волю тысяч бойцов. Почувствовать каждого, выковать могучий клинок из тысяч разрозненных осколков и начать свой бой. Это делалось с двумя целями — во первых, для того, что бы отдавать приказы через Волю в режиме реального времени, словно в игре-стратегии. Во вторых — объединенная Воля стольких воинов была оружием сама по себе. Грозным, надо сказать, оружием.
И прежде, чем началась атака, я сумел это сделать. Теперь мне не нужны были глаза, что бы видеть, посредством Воли я чувствовал каждого — от стоящих рядом могучих Полководцев до выстроившихся на стенах Лидеров. И я отдал первый приказ.