Глава 9

Проснулся я от того, что меня кто-то тормошит за плечо.

— Макс, вставай, быстро! Ты слышишь меня? Вставай, говорю!

Я открыл глаза и посмотрел на Вику, которая изо-всех сил теребила меня, пытаясь разбудить. Из одежды на ней были лишь джинсы и майка.

— Что случилось, Латунина? Апокалипсис или Всемирный потоп?

— Не до шуток, Соболев, — мрачно ответила вампирша. — Алика убили. Так что поднимай свою задницу, нам нужно срочно ехать в Москву.

Вот это новости с утра пораньше! Остатки сна с меня как рукой сняло. Если Вика говорит, что Бычка убили, значит… Что тут думать, значит это сделали уроды из «Синтез-Секты» и тогда получается, что следующим кандидатом на встречу с ангелами являюсь именно я. Хотя, кто его знает? Мало ли какими еще делами Алик занимался? Нужно окончательно все выяснить.

— Погоди, а ты откуда об этом знаешь? — спросил я, натягивая джинсы.

— Игорь Агапов мне только что звонил, — ответила она. — Вроде бы информация стопроцентная, но мне нужно самой убедиться.

— Понятное дело, как они там без тебя, — нахмурился я — желание вампирши быть всегда и везде, в этот момент меня почему-то разозлило. Ну, в самом деле, неужели без нее не справятся?

— Макс, брось свои шуточки! В этот раз ни хера не смешно между прочим! Не забывай, что мы с Аликом были в одном звене и съели с ним не одно ведро дерьма, понял?

Ну, вот такой реакции я конечно не ожидал. Можно было бы не так грубо, все-таки я не левый парень со двора зашел. Хотя ладно, может быть они и в самом деле дружили, откуда я знаю? Если так, то мое замечание действительно могло ее задеть.

— Ладно, извини, не подумал.

— Принято, — пробурчала Латунина, натягивая свитер. — Но в следующий раз думай — у тебя свои друзья, у меня свои и мне не нравится, когда о моих говорят пренебрежительно.

— Договорились, — сказал я и встал с кровати. Ну и где она услышала в моих словах пренебрежение, интересно знать?

Долго завтракать, понятное дело, не стали, так — выпили на дорожку горячего чая и все. Мы может быть и так укатили, но дед Степан не отпустил, хотя наше настроение он видел, сказал — без чашки чая и утро не утро, и день считай зазря прожит. Ну и по бутерброду с маслом он в нас все-таки запихнул, мол, вы люди занятые, так что еще неизвестно, когда снова поедите, а совсем без витаминов человек обходиться не может, даже если он молод. В общем, мудрый старик, что тут говорить.

Но надолго он нас и в самом деле не задержал. На все про все у нас ушло не больше получаса. Мы попрощались с ним как со старым знакомым и обещали при случае заехать навестить. Не знаю, может быть и в самом деле еще заеду к старику как-нибудь, когда время свободное будет. Ну, а почему-бы и нет? Во-первых, в жизни ситуации разные бывают, а лучшее место, чтобы спрятаться, еще поискать нужно; ну а во-вторых, баня у него и в самом деле отличная, после нее как заново родился. В дорогу дед Степан нас еще и литровой баночкой меда снабдил, сказал, что в Москве мы такого не купим. Ну, это, само собой разумеющееся. В общем расстались мы довольные друг другом. Вот только с Николаем неудобно получилось, потому как водки мы ему купить не успели, поэтому пришлось заехать в «Супермаркет» к бабе Зине и оставить у нее несколько бутылок с просьбой передать трактористу.

Когда мы выехали из Калугино, мне на телефон упало сразу два смс сообщения. Первое от мамы с требованием немедленно позвонить, а второе от Никиты с информацией о том, что он мне звонил, причем еще вчера вечером. Странно… почему тогда сообщение пришло только сейчас? Ну, это такое, было бы что-то срочное — написал в телегу, так что потом наберу. А вот маме я ответил, что со мной все в полном порядке, но я сильно занят, так что наберу попозже, когда будет время.

Ехали молча. У Латуниной разговаривать, судя по всему, желания не было, так что становилось скучновато, если честно. Видимо и в самом деле смерть Алика ее слишком расстроила. Ладно, оставим эту тему в покое, с ней ее обсуждать точно не стоит. Единственное, что меня радовало на обратном пути, так это морозец, который сковал дорогу от Калугино до Серпухова и привел ее в более-менее пригодное состояние для нормального передвижения. Все это означало только одно — в это безрадостное утро мне хотя бы не приходилось толкать «БМВ» Латуниной.