А я не нуждаюсь в звучании Слов внутри меня, ибо Слова, произнесенные Чужими, складываются в ловушки, они определяют для меня углы, решетки, отбрасывают тени среди множества зеркал…

И поэтому я отсортировал то, что могу от себя отделять, а иное вовсе оставил безымянным, каким ему и следует оставаться, ибо даже Слово это Форма, из которой жаждет Выйти Сила.

Да, единомышленник мой дорогой, содержание этого мешка недоступно слабосильному и безвольному, ибо их Сила и Воля их была употреблена к иному и безвозвратно завязана, опутана и обручена с Ложными Отражениями!

И для нас, для меня, Мехтильда, и для тебя, Ексидоха, нет большой разницы, опустошен этот мешок или до краев наполнен, потому что мы не Знаем, что содержится в нем и почему?

И оно не для нас!

Я знаю только, а если не знаю, то верю, что в Жаровнях Терроптикумского Маяка хранится некий артефакт, чьи свойства окутаны тайной и ложными речами незнающего народа, ибо артефакт этот не представляет никакой ценности в руках того, кто не обладает Силой, достаточной для того, чтобы употребить ее к нему!

Из Священных Писаний я почерпнул то, что Сорфенталь был Ветром, Силой, Пустотой и Дыханием, однако он не относился к Знанию!

Во мне же, Мехтильде, отсутствует Знание об энлиле, на обладание которым претендуют предикторы Трехглазых!

Я не знаю, что есть энлиль, какая сила названа этим словом, я ничего не знаю о ней…

Мехтильд прервал свою речь и задумался, а затем произнес, что он должен направить свои стопы в Терроптикум, к Новой Айэде, где был рожден, когда вошел в чрева матерей народа, и сказал, что обязуется…

– …употребить к Энлилю или к тому, что названо им, свое Знание!

Тогда, подобно пламени, энлиль отразит мое Знание, что привело меня к Трехглазому народу, ибо без Знания, без содержания, я только пустая форма.

И если я не сделал Знание доступным и вам, значит не употребил жизнь как следовало бы!

Мехтильд направился в Терроптикум.