Элизабет уставилась на деда, застывшего на пороге. Кровь стучала у нее в висках, ей было страшно, так как она была уверена, что в этот самый момент решается ее судьба. Шаг вперед это будет или шаг назад, но все изменится.

Не прочти Элизабет дневниковые записи Катрин, быть может, она и отступила бы перед этим человеком, одержимым демонами, но мать над ним восторжествовала: она бежала из этого ада и несколько лет прожила, чувствуя себя по-настоящему счастливой.

Молодая женщина ощутила в себе новые силы. Нет, жертвой она не будет! И смело шагнула вперед.

- Я хочу с вами серьезно поговорить, дедушка, - четко произнесла она. - Давайте пройдем в столовую! Еще я бы с удовольствием поужинала.

Не ожидавший такого приема, помещик подозрительно на нее посмотрел. Он колебался. Когда гнев поостыл, Гуго Ларош осознал всю гнусность совершенного им. Тогда все было как в тумане, однако он вспомнил, что, перебрав спиртного, надругался над юной Жермен.

- Дедушка, вы меня слышите? - переспросила Элизабет. - Мне нужно сказать вам очень много. И первое - это то, что я не позволю себя наказывать, как ребенка, и требую возвращения Бонни!

- Леандр недавно впустил ее в дом, так что она уже в кухне, готовит ужин, - буркнул Ларош.

- А Жермен?

- Она должна была взять выходной в воскресенье, как обычно. И тут твоя гувернантка заявляет, что Жермен хочет переехать в Пуатье! Я уже сказал тебе: завтра ей на смену придет женщина, Алин.

Хозяин дома выглядел удрученным и, пожалуй, смущенным. Элизабет поняла, что опасаться ей нечего, поэтому быстро вышла из комнаты, чтобы убедиться, что Бонни действительно дома.

Не дожидаясь деда, она побежала в кухню, где уже очень вкусно пахло. Тушились овощи, на сковороде жарилось мясо.

Там было очень светло благодаря трем светильникам из опалового стекла, свисавшим с потолочных балок. За столом сидели старик Леандр и Алсид, в руке у каждого - бокал с вином, а возле большой чугунной печи, повязав фартук на раздавшейся талии, суетилась Бонни.

Элизабет бросилась к ней на шею, испытывая невероятное облегчение. Объятия они разжали не сразу.

- Ты тут, моя Бонни! Как я рада! Я очень волновалась, что ты заблудишься в незнакомой местности!

- Нет, мадемуазель, я была в деревне.