– Какой номер? – спросил Эван.
Кэтрин продиктовала номер.
– У меня ничего нет, – продолжила она. – Я говорила им об этом, но они мне не верили. Да я и сама бы себе не поверила – посмотрите только на мой ZIP-код[2]. – Она упала на кровать и сдула пряди с глаз. – Это я виновата. Я совершила эту глупую ошибку, а расплачивается за нее мой папа. Может быть, прямо сейчас. Вы хотя бы можете себе представить, каково это?
– Да, – сказал Эван.
– Хотела бы я, чтобы вы не спасли меня в ресторане. Хотела бы, чтобы они просто пристрелили меня и отпустили моего папу.
– Кто вам сказал, что они не застрелят сначала вас, а потом вашего отца?
– Ой, могли бы дать мне побыть мученицей хотя бы секунду.
– Тогда скажите мне, когда перестанете ею быть.
Губы Кэтрин изогнулись в едва уловимой улыбке.
– Уже перестала.
– Что вы можете рассказать мне об этих нелегальных играх?
– Как я уже говорила, немногое. Техасский холдем[3] в подвалах ресторанов, в гостиничных номерах, все в таком роде. Там была охрана и дилеры, но я никогда не видела организатора. Я даже игроков не знаю, мы использовали фальшивые имена. Нельзя было сказать, кто банковал. Они достаточно умны, чтобы не оставлять следов.
– Как они вас нашли?
– Я играла в Вегасе. Они подошли ко мне.
– Довольно просто.
– Когда я играю, меня легко заметить.
Эван уточнил некоторые детали, места, где проходили игры. А потом спросил:
– Как вы узнали о японском бизнесмене, которого они убили?
– Они прислали мне на телефон его фотографию. Она самоудалилась через несколько секунд. – Кэтрин смахнула невидимую пылинку с покрывала. – Нескольких секунд было вполне достаточно.