– Они подходят к самому жилью? – спросил Отер. – В мое детство хиггов можно было встретить только в лесу или в поле.
– В твое детство?
– При старом герцоге Ульрихе, – сказал Отер.
– Хигги подходили к домам всегда, – сказала я. Что он может знать о Севере?
– Нет, – Отер покачал головой. – Ты не можешь помнить. Это было… лет двадцать назад, не меньше. Тебя тогда еще не было. Я был ребенком, конечно, но я помню. Уйти на охоту и заночевать в лесу – было обычным делом. Кто решится на такое сейчас? Зимы были теплее, а пшеницы хватало на всех, не нужно было закупать в Уэйсвике…
Я засмеялась даже.
– Ты как брюзгливый старик! Раньше были чудесные времена, трава зеленее, зимы теплее. А теперь, должно быть, смерть ждет всех нас!
Отер нахмурился.
– Ты просто не помнишь, что было иначе.
– А ты думаешь, те времена можно вернуть? – спросила я.
Я не верю.
Дело не в том, что не могу помнить. Я все же дочь герцога и знаю многое. Знаю, что еще лет сорок назад на юге Рёйгена, за Эной, были виноградники. Сейчас там и рожь с трудом вызревает. Зимы были теплее, да. И лето дольше.
Кровь ослабла или… я не знаю. Но чужак из Данхара ничего не изменит на Севере. Для того, чтобы Север принял его по-настоящему, он должен быть свой, кровь от крови. Он должен родиться здесь. Только тогда…
Но своего огня в Рёйгене почти не осталось, лишь искры. Обломки старых северных ветвей… Отец искал в старых домах сильную кровь, когда еще рассчитывал найти мне мужа здесь. Такого, которого Камень признал бы. И не нашел.
Чужак этого не изменит. Камень не признает чужака, только огня не достаточно.
– Время покажет, – Отер улыбнулся.
Нам с Уиллом принесли ужин. Хотя от всех этих мыслей кусок не лез в горло.
Я сидела, смотрела, как жадно и с удовольствием ест Уилл. Последний раз нормально ели мы вчера вечером, еще дома. Выехали до рассвета. За день старались проехать как можно дальше, но и по Танзейскому тракту было нельзя, пришлось в обход. К перевалу успели уже в сумерках.
Пока думала об этом и ковыряла рагу, поняла, что Отер куда-то внимательно смотрит.
Женщина с кухни, чем-то обеспокоенная. Она говорила с хозяином, прижимая руки к груди.