– По-моему лучше есть, пить, а потом пойти спать. И принять неизбежное. И это, – я кивнула на дверь, – не мое дело.

Отер бросил взгляд на Уилла, и Уилл напряженно вытянулся. Сглотнул. Ему точно было страшно.

– Если пойдешь туда, – сказал шепотом, – возьми факел. Нужен огонь.

Отер громко скрипнул зубами. Окинул взглядом зал.

Потом бросил Кадиму.

– Найди мне факел.

И без раздумий зашагал к двери. И за дверь, громко хлопнув.

Что ж, он мне сразу не понравился…

Кадим подскочил, потом заметался. К трактирщику побежал, принялся сбивчиво объяснять, и тот принес ему. Еще немного времени ушло, чтобы зажечь факел в камине. Кадим схватил и…

А вот чтобы переступить порог, ему потребовались все силы. Я даже отсюда видела, как ему страшно. Как воет и ревет вьюга за порогом, и как воют твари.

А потом такой низкий утробный рык.

Признаться, в тот момент я была уверена, что идти кого-то спасать поздно.

Но Кадим собрался с духом и шагнул… Я не стала отговаривать больше.

И не заметила, как и сама оказалась на ногах. Подбежала к двери, прислушиваясь.

Не понять.

Выглядывать не стоит точно, тот, кто встретится взглядом с хиггом, – умрет. Все ставни на ночь плотно заперты.

И даже от закрытой двери веет холодом.

Что-то происходило там. Рев и стальной лязг… и звон, и вой ветра.

И вдруг отчаянный детский вскрик. Вот тут даже у меня оборвалось сердце. Я все надеялась, что парень просто прячется где-то, в амбаре, может быть, уснул, и мать не может найти. Не совсем же он полоумный? Но сейчас не осталось сомнений.

Потом сухой треск.