– Ну, Света, с третьего этажа, Покровская Света! Не помнишь меня, что ли?

– А, с третьего этажа… – протянула Алька, вспоминая. – Помню, конечно. Извини, я просто сонная… не выспалась сегодня, голова плохо работает…

Палыч с дивана подавал Альке какие-то сигналы: мол, в чем дело, что за звонок, нужно уже начинать бояться или можно пока сидеть спокойно? Алька ободряюще улыбнулась, махнула рукой: бояться нечего, все в порядке!

«Интересно, – подумала она в этот момент. – Мы теперь все время будем так на телефонные звонки реагировать? До тех пор, пока вся эта история не закончится – все время?»

Света Покровская, которую с таким трудом вспомнила Алька, когда-то была ее приятельницей и соседкой по подъезду. Не подругой, а именно приятельницей – близких отношений между ними никогда не было, так, заходили друг к другу на чашку чаю или кофе и иногда вместе ездили на метро на работу, потому что было по пути. Алька переехала из родительской квартиры два года назад, Светлана примерно через год после этого вышла замуж и переехала к мужу в Тушино, и с тех пор они не виделись. Пару раз, может быть, встречались случайно в подъезде, когда Алька приезжала навестить родителей, здоровались, обменивались дежурными репликами, и все на этом. Кажется, Алька даже не оставляла Светлане номера своего телефона. Хотя, может быть, и оставляла, просто забыла.

– Как у тебя дела? – вежливо поинтересовалась Алька. – Мама говорила, кажется, ты вышла замуж?..

Альке не слишком сильно хотелось поддерживать разговор, не в том состоянии она сейчас была, но просто так отшить бывшую соседку было неудобно.

Светлана вместо ответа на ее вопрос неожиданно всхлипнула:

– Замуж… В том-то все и дело, в моем замужестве…

Далее последовала история, от которой у Альки мурашки пошли по коже!

Муж Светланы оказался настоящим садистом. Встречались они недолго, поженились почти сразу, не успев друг друга даже узнать как следует. Света влюбилась в своего красивого и богатого избранника с первого взгляда и была жутко счастлива, когда он предложил ей выйти замуж! Проблемы начались почти сразу после свадьбы, когда Света из своей однокомнатной квартиры переехала к мужу: он оказался страшно ревнив. Ревновал жену буквально к каждому столбу, ко всему, что движется! К любому мужчине в возрасте от пятнадцати до семидесяти лет, оказавшемуся в радиусе пяти метров от жены, и даже к женщинам! Ревновал и бил ее каждый раз так, что Света после этих побоев неделями не могла выйти на улицу. Но вскоре после свадьбы она забеременела и надеялась, что с рождением ребенка, о котором муж так мечтал, он успокоится, перестанет ее ревновать!

Однако вышло все совсем не так. В первый же вечер, как только Светлана с малышкой выписалась из больницы, муж закатил ей скандал с побоями. В результате она оказалась в больнице с сотрясением мозга. После выписки решительно заявила мужу о своем намерении развестись…

– И что ты думаешь?.. – рыдая в трубку, спросила Света. – Что, ты думаешь, он мне ответил? Он ответил: «Убирайся ко всем чертям, потаскуха грязная, а о ребенке и думать забудь!» Представляешь, Алька, он хочет оставить девочку себе… Он хочет отобрать у меня ребенка!

Алька, и сама готовая уже разрыдаться под впечатлением от рассказа, неуверенно спросила:

– Но ведь существует закон, Света? Если ты подашь на него в суд, расскажешь, как он издевался над тобой все это время… Суд будет на твоей стороне, он не оставит ребенка с этим моральным уродом!

– Суд! – Света горестно всхлипнула. – Да что ты, Аллочка! У него все суды давно куплены! Как он скажет, так и будет! У него все и везде схвачено, за все давным-давно заплачено…

– Но что же делать? – озабоченно спросила Алька.

Пал Палыч, пристроившийся на диване в ожидании окончания затянувшейся телефонной беседы, уже успел заснуть. Жевал губами во сне и мирно посапывал. Алька, на минуту отвлекшись от всхлипываний приятельницы, подумала о нем с нежностью: «Ребенок… совсем ведь еще ребенок…» И, подумав, вспомнила вдруг со всей отчетливой ясностью о том, что случилось сегодня с Пашкой…

Сплошные беды и несчастья кругом! Сплошная злоба и ярость! Куда катится мир?!

Вопрос этот, конечно, был риторическим и ответа не предполагал в принципе.