Через несколько минут костёр вновь радостно потрескивал, а Андрей, тщательно протерев руки спиртом, выливал что-то жгучее и пенящееся на макушку Виктору, приговаривая, будто медсестра:
— Потерпи, дорогой, сейчас обработаем, завяжем, и всё пройдёт!
— Андрюх, там ведь всё нормально с головой? — спросил Виктор, которому очень хотелось самому увидеть, чем так долго занимается его друг.
— Да, только содран большой кусок кожи с волосами. Возможно, надо его срезать, но я боюсь, пусть лучше подсохнет. А что с ногой?
Виктор осторожно дотронулся до правого колена, но даже лёгкое прикосновение причинило ему острую пронизывающую боль.
— Наверное, сломана.
Андрей покачал головой. В нём шёл процесс осмысления происшедшего, но, судя по выражению лица, мысли были тяжёлыми и очень его пугали. Виктор же никак не мог расслабиться, всё его гудящее от боли тело находилось в сильном напряжении. У него это периодически случалось после больших нагрузок, и тогда он переставал адекватно реагировать на ситуацию, становился злым, хмурым и обидчивым. Андрей знал об этой особенности его организма, но сейчас не был уверен, что состояние товарища связано с ней. Он боялся, что у Виктора есть какие-то внутренние повреждения, невидимые глазу и пока не ощущаемые им самим, ведь по склону он пролетел больше ста метров, один из участков этого бешеного падения Андрей совершенно не видел — в бессознательном состоянии его могло сильно ударить о камни, поломать рёбра, да и мало ли что могло произойти!
Друзья поужинали быстрозавариваемой кашей, выпили сладкого чая, после чего Андрей помог другу залезть в спальник и уложил его на самом пологом месте, которое с трудом удалось найти. Сам он пристроился рядом, прислушиваясь к его дыханию и готовый в любой момент что-то для него сделать.
— Тебе нужно идти за помощью, — спокойно произнёс Виктор. — Иначе мы отсюда не выберемся.
Андрей с минуту молчал, потом стал говорить уверенным и решительным голосом:
— Я знаю. Пока я ходил за вещами, всё как-то придумалось само собой. Завтра я принесу тебе палатку, вещи, надеру шишек со стланика, заготовлю дров и пойду.
— Мне не нужно много продуктов. Я буду без движения, силы тратить не на что! — попытался возразить Виктор.
— Ладно, Вить, завтра разберёмся! Пойми, через три-четыре дня я уже буду у лабаза на Куанде, а тебе придётся ждать меня тут как минимум дней десять!
— Я готов ждать две-три недели, сколько нужно, — ответил Виктор. — Только не торопись, не нервничай, иди аккуратно, береги силы!
Андрей тихо ухмыльнулся.
— Вот ты мне всё время говорил, что надо быть осторожным и внимательным, а как всё вышло…
Виктор не отвечал. Он попытался перевернуться на другой бок, но боль в ноге никак не давала ему это сделать. Затем изменить положение затёкшего и ноющего тела всё же удалось, и он, тяжело и протяжно выдохнув, извиняющимся голосом сказал:
— Прости меня, Андрюха!
— Главное, Вить, что ты жив! Я очень боялся, в общем, мне стало страшно… — и Андрей запнулся и засопел носом.
Виктор не умел говорить ласковые слова, не умел успокаивать, ему самому было настолько плохо, что даже разговор давался ему усилием воли. Но очень хотелось сказать другу что-то доброе, сделать так, чтобы ему стало легче хотя бы на время.