Почему ты был так слаб, что позволил слабейшему из всех существ, взять тебя на руки и скрыть тебя от ветра?»

Мне не было страшно.

Иду в совсем другую сторону. Не вспоминаю о тебе. Не собираюсь догонять.

Всего лишь умрёт свидетель моего падения.

Никого не станет – все увидят меня стоящим, как раньше, не сгибаемым, с горящей волей в бездне.

«Думаешь, некому быть свидетелем моей слабости? А сам? Я. Свидетель. Я.»

Шаг за шагом. Гора за горой. Иду, перешагивая холмы, а метели с буранами не смеют сносить меня, вьются как змеи, просят снисхождения, позволение на проявление своего характера. Мне всё равно. Не обращаю внимание. Иду. Но куда?

Бесцельно. Без всякого понимания пути. Потеряв направление.

В замешательства останавливаюсь.

Я вижу небо. Я вижу белые холмы. Вижу белый шар.

Куда идти? Куда нужно сделать шаг?

Почему так сложно решить, какое направление стоит выбрать. Как решал эту задачу смертный? Так много соблазнов его окружало, но он всегда выбирал верный путь. Он так долго шёл, но всё же сумел дойти до конца песков, найти меня. Я иду столько же, но оказываюсь посреди одинаковых пейзажей, вне времени, будто иду и вне пространства. Словно меньше песчинки, которая пытается выбраться из шара, а внутри него нет выхода.

Видя мир, понимаешь, откуда возникает паника и головокружение. Откуда зарождается безумие и уныние. Появляется всё гнилое не из темноты, а из света, от лучей, что освещают мир, дают точку опоры, но являются таким далёким и неосязаемым.

Не в силах подлететь и стукнуть этот шар. Не в силах обратить на себя внимание.

Будучи слепцом, глухим и безмолвным, не ощущая ничего вокруг себя, я был свободен, но теперь окружен снегами, душащими меня, лишавшими воли и сознания. Я вновь захотел ничего не иметь, чтобы ничего не желать, не хотеть и не мечтать. Ничего не помнить и не знать.

Рука в руке. Голова на плече. Дыхание. Ладони на лице. Чужие. Невидимого человека. Женщины.

Не стоит обращать на эти воспоминания. Во мне не должно быть сожалений. Я прав! ПРАВ!

Останавливаюсь на очередном холме. Замираю статуей.

«Глупец, пустота – вот твоё настоящее наказание. Тяжелее всего пережить пустоту вокруг себя, когда ты помнишь, что её что-то наполняло, и это что-то с лихвой заполняло и бездну внутри. Однако теперь вокруг тебя нет никого и ничего, даже звуков, которые ты в силах услышать, даже холмы пусты и безрадостны, но ранее ты и их не мог увидеть, теперь никто не узнает твоё имя, потому что, даже обладая теперь языком, ему некому сказать».

Глупец. Гордец. И настоящий слепец.