— С немцами. «Олимпия» интерес проявляла.

— Неслабо, — оценил Турецкий. — И сколько денег сулили?

— Да какая разница? — грохнул кулаком по столу Рыбак. — Какая, на хрен, разница, если все равно я их послал подальше!

— Ну уж ты будь добр, Антон, теперь карты на стол. Тем более что разница большая, может, твои несостоявшиеся покупатели не успокоились, кто знает?

Рыбак почесал затылок огромной пятерней и выдавил:

— Двадцать миллионов марок.

Ни шиша себе, подумал Денис. Хотя… а вообще это много или мало для футбола?

Словно услышав его мысли, Турецкий разъяснил:

— Суперзвезды стоят в несколько раз больше. Но для русского футболиста — это очень неслабо, наших давно дорого не покупали.

— Тем более в ведущие европейские чемпионаты, — вставил Рыбак. — Еще и престижно.

— Но этого купца ты же послал подальше, — напомнил Турецкий. — Или нет?

— Да послал, послал, — досадливо поморщился Рыбак. — А самому парню, ну Комарову то есть, даже не говорил ничего. Да и вообще, кроме меня и Рябова, никто не в курсе был. Даже в прессу ни полслова не просочилось. Очень уж все не вовремя тогда случилось. За два тура до конца чемпионата. Ну его, думаю, еще снесет пацану крышу. Пусть пока играет спокойно, раскрепощенно. А то кто ж знает, что с игроком сделается, когда он узнает, что за него двадцать «лимонов» дают. Неужели думаешь, что Брюкнера рук дело?

— Кого? — переспросил Денис.

— Герхард Брюкнер, — объяснил Турецкий, — владелец «Олимпии» из Штутгарта. Тот еще фрукт. Я тебе, Денис, пожалуй, тут помогу по своим каналам, подкину кое-какое досье на него.

Немецкая версия.«С немецкой аккуратностью… — сказал Бондаренко на своем чудовищном английском, — банк поменялся, ага, но деньги… сбросили вовремя…»

Это прозвучало как извинение то ли за ранний звонок, то ли за типично славянскую безалаберность. Или Герхарду Брюкнеру только хотелось, чтобы это походило на извинение. На самом деле конечно же никто перед ним не извинялся, Бондаренко вообще никогда не извиняется, он понятия не имеет, что это такое! Брюкнер выругался, посреди фразы поймал себя на том, что бранится по инерции на английском, и с досады швырнул подушку на пол.

Шести еще нет! Зачем нужны миллионы, если каждый божий день приходится вставать затемно, вместе с турками-разнорабочими?! Он прошлепал к окну, нарочно волоча ноги, словно тяжелобольной.

«С немецкой аккуратностью».

…Карниз опять покрылся зеленым налетом.

«С немецкой аккуратностью»!