— Мне надо поговорить с Бу Рамнесом, — коротко отвечает Карен и быстро осматривается, чтобы сориентироваться в конторе.
Слева — туалеты и комната ожидания с белыми кожаными диванами, справа — короткий коридор и еще одна широкая стеклянная дверь.
— Вы договаривались о встрече? — спрашивает барышня и кладет руку на телефонную трубку.
— Нет, но дело безотлагательное. Туда, да?
Не дожидаясь ответа, Карен идет к стеклянной двери и слышит, как молодая женщина говорит:
— …из полиции… я не могла остановить… она сейчас войдет.
Открывая дверь, она слышит, как в ближайшей комнате справа швыряют на рычаг телефонную трубку, и быстро нажимает дверную ручку. Бу Рамнес встает с кресла-вертушки, обтянутого светло-коричневой кожей, как раз когда Карен резко захлопывает за собой дверь. Будь у нее время осмотреться, она бы, наверно, отметила внушительные размеры кабинета, толстый персидский ковер и вид на городской парк. Но успевает уловить лишь легкую неуверенность в глазах Бу Рамнеса и пробежавшую по лицу тень злости, потом все это исчезает под маской широкой улыбки.
— О, Карен! — Он вновь садится в кресло. — Или я должен сказать — инспектор уголовного розыска Эйкен? Чему обязан такой честью?
Не отвечая, она придвигает стул и садится прямо напротив него. Несколько долгих секунд молча сверлит Бу Рамнеса взглядом, после чего спокойно произносит:
— Ты немедленно все прекратишь.
— Не понимаю, о чем ты…
— Ты отлично знаешь, о чем я, — перебивает она. — Ты больше носа не сунешь на мой участок и пальцем не тронешь Эйлин.
— Вряд ли моей жене понравится, что ты являешься сюда и вмешиваешься в наш брак.
— Брак? Ты имеешь в виду пыточную камеру? Но теперь этому конец, она все рассказала.
Бу Рамнес откидывается на спинку кресла, улыбается:
— Неужели рассказала?
— Вчера Эйлин была в полиции, подала официальное заявление по поводу того, что ты избивал ее на протяжении нескольких лет.
— И ты была с ней, полагаю? Помогала ей сочинить эту басню.
— Нет, тут тебе не повезло. Заявление принял один из коллег. Эту карту ты в суде не разыграешь.
С доброжелательно-огорченной миной, чуть склонив голову набок, Бу Рамнес смотрит на посетительницу. А когда она умолкает, медленно кивает: