Каспара закрыла дверь.

— Она боится мужчин.

— И поэтому рисует злые лица?

— Рисовала. Я ни разу не видела, чтобы она делала это во взрослом возрасте.

— Что случилось?

Каспара тяжело прислонилась к спинке кровати.

— Астрид — дочь Ады и Свердрупа Клевенов. Это была такая семья, которые сейчас принято называть «нересурсными», они были не готовы к тому, чтобы стать родителями, тем более для такого ребенка, как Астрид. Они ее не обижали, вы не подумайте, но и поддерживали недостаточно, поэтому она не получила ни того наблюдения, ни обучения, которые доступны сегодняшним детям с таким же диагнозом. Думаю, они даже не замечали, что она плохо видит, пока не наступило время идти в школу. Именно по вине Ады и Свердрупа Астрид так поздно попала в школу Хюсебю.

Каспара глубоко вздохнула и продолжила:

— Время было другое. Практически во всем. Астрид жила в своем мире, ее тело превратилось в тело молодой девушки, а мозг застрял на уровне четырех-пятилетнего ребенка.

Рино начал догадываться, почему Астрид рисовала злые лица.

— Что именно произошло, боюсь, мы уже никогда не узнаем. Тем теплым осенним днем Астрид было лет двенадцать-тринадцать. Она часто играла в поле, ну, мы его так называем. Это здесь, недалеко, — Каспара показала наверх. — Я выросла по соседству, всего в нескольких домах от нее. То, что случилось, изменило все. С того времени я почувствовала к ней особенную теплоту, и так как больше никто не захотел или не смог.

Рино видел, что ей больно было говорить о случившемся.

— Мы знаем, что в тот день она была на месте, где часто разводят костры.

— Здесь неподалеку?

Каспара покачала головой.

— За Рейнехалсеном по пути в Сёрвоген.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Астрид плохо говорит, а после происшествия она полностью замкнулась в себе. Единственное, что удалось у нее узнать, что приехали два мальчика на велосипеде. То есть Астрид все время говорила, что были два мальчика, один сидел за рулем велосипеда, а второй — сзади. Не знаю, что она имеет в виду, но, насколько я понимаю, она не видела, как они подъезжали, но проводила их взглядом, когда они проехали мимо.

— И эти мальчики. что-то с ней сделали?

— Они украли у нее детство.