Голос. Он был не похож на те, которые он слышал раньше.

— Б… б… был.

Дело было не в заикании, а в том, как появлялся голос, как будто слова его опережали. Заикание. Он понял. Человек, сидящий рядом с ним и снова передвинувший обогреватель, тот же самый, кто молча стоял в его палате. Он слышал, как язык беззвучно хлопал по небу, как провалились попытки выдавить слова. Поэтому и этот голос — гнусавый, необычный — им почти не пользовались!

Ему стоило бы испугаться, но ведь этот человек только что спас его от утопления и сейчас изо всех сил старается сохранить его жизнь. Это ты. Эти слова ему удалось выдавить. Зачем он ухаживает за ним? Почему он не дал несчастной душе встретить смерть под причалом?

— Ты.

Его снова осторожно подняли и переложили на что-то вроде коврика. Ему было холодно, ноздри пересохли от соли, и все же впервые после переезда из Хаукеланда он почувствовал себя в безопасности. Неделями он лежал и ждал, что неизбежные капли кислоты постепенно лишат его жизни, и единственным лучиком света в его жизни была Йориль. И этот лучик погас, когда его перевезли домой к Дьяволу. С того момента вопрос заключался только в сроках — сколько времени ей понадобится, чтобы воплотить в жизнь свой безжалостный план. Но сейчас, лежа на полу в давно заброшенной школе, он вдруг поверил, что надежда выбраться есть.

Где-то в здании раздались звуки, он понял, что тот, второй, что-то ищет. Хлопок. Что-то упало на пол. Приближающиеся шаги. Обогреватель снова передвинули, в этот раз ближе, так что он сразу же ощутил жар в руке. По легкому покачиванию доски на полу он понял, что другой сел рядом с ним, и его обдало запахом табака.