Я понемногу обживалась в Обители, привыкала, приспосабливалась. Жизнь здесь уже не казалась мне такой серой и беспросветной. Келья, украшенная любовно выбранными в Иворно безделушками, перестала вгонять меня в уныние. Я сожалела только о невозможности установить в ней обогревающий кристалл - тогда мое новое жилище можно было бы назвать даже уютным. Но я по вечерам закутывалась в теплый халат, натягивала на ноги шерстяные носки и совсем не мерзла. Правда, о том, каково мне будет с приходом зимы, я все-таки старалась не думать. Купленные в городе конфеты подслащивали мне жизнь в самом прямом смысле слова после безвкусных ужинов и я твердо решила, что в следующие выходные куплю себе не только сладостей, но и чего-нибудь куда более питательного - вяленого мяса или твердого сыра, например.

Отношения с ученицами тоже наладились. Девочки перестали дичиться и смущаться, привыкли ко мне и, похоже, стали видеть во мне кого-то наподобие старшей сестры, с которой можно поделиться секретами. Только Сара по-прежнему держалась прохладно-отстраненно, но я не оставляла надежды подружиться и с ней. Иной раз я поражалась тому, насколько неправильным было мое первое впечатление от учениц. Кристина, которую я сочла застенчивой серой мышкой, была, по сути, неформальным лидером. Говорила она мало, но к каждому ее слову подруги прислушивались и с каждым решением соглашались. К тому же у девочки было замечательное чувство юмора - тонкое, доброе, над ее остротами смеялись все, включая меня. Блондинка Виола, внешне производившая впечатление несколько флегматичной особы, на деле обладала острым умом и редкостной сообразительностью. Тем не менее, она охотно уступала пальму первенства подруге и, как я могла заметить, нисколько не заботилась о производимом ею на других впечатлении. Она, как и Сара, держалась особняком, только не из-за каких-либо жизненных обстоятельств, как последняя, а в силу своего характера. Пожалуй, именно ей труднее всего будет впоследствии встретить того мужчину, с которым она будет счастлива в браке. В Эстеле я не ошиблась - она действительно оказалась самой неробкой из девочек, более того, именно она иногда подбивала подруг на малочисленные проказы. Причем Виола принимала в них участие, только чтобы не отставать от подруг, а Кристина могла даже запретить какую-нибудь особо опасную на ее взгляд проделку. Леона была милой смешливой девушкой, увы, не особо умной. Но это с лихвой компенсировалось ее добротой и жизнелюбием и я неоднократно замечала, что прочие относятся к ней с особой теплотой. Сара же никого к себе близко не подпускала, была со всеми ровна и вежлива - и только. Виола как-то сказала мне, что с другими девочками она не откровенничает даже наедине и попыток подружиться не делает.

Конечно, все эти выводы я сделала далеко не сразу, но многое о своих ученицах смогла понять уже после первой недели занятий.

Младших девочек я тоже видела неоднократно: в трапезной и на прогулке в саду. Но их всегда сопровождали сестры-наставницы и возможности о чем-либо поговорить с ними у меня не было. Однако же могу признаться, что эта ситуация меня ни капли не расстраивала: пособниками контрабандистов ученицы вряд ли были, если даже кто-то из них случайно и заметил что-нибудь необычное, то вряд ли стал бы рассказывать об этом совсем незнакомой учительнице, а судьбами их я особо не интересовалась - мне вполне хватало своих подопечных. Понемногу я присматривалась к сестрам и паломницам. Последние приезжали в Обитель на разный срок, от трех дней и едва ли не до пары месяцев. Несколько женщин успели за время моего пребывания приехать и уехать, их имен я так и не смогла узнать, а лица лишь смутно припоминались. Из долгожителей, по рассказам все той же Софии, в Обители сейчас находилось трое: неоднократно упомянутая Берта Толье, особа весьма подозрительная, нейра Петра Неолли, пожилая дама с седыми волосами и согбенной спиной - она приезжала раз в год, но задерживалась надолго, сестрам не докучала и проводила дни в молитве, и нейра Фиона Лизье, приехавшая в Обитель во второй раз. Нейре Фионе было под шестьдесят, однако на вид она была крепка и здорова. Прибыла она несколько дней назад, однако же сообщила сестре Веролии, что намеренна задержаться недели на три. Этих двоих я тоже на всякий случай рассмотрела украдкой получше, чтобы потом описать их внешность сотрудникам Управления. Не то, чтобы я подозревала кого-нибудь из них всерьез, но лишняя бдительность в моей ситуации помешать никак не могла.

Мать-Настоятельницу Стефанию я видела только в трапезной. Полагаю, что она также посещала вместе со всеми молельню, но я-то сама туда не ходила. Мне пришло в голову, что надо бы хорошенько расспросить о ней Сержа Ладье в субботу, ведь наверняка Управление имеет о ней самые подробные сведения. Я даже усмехнулась: тут впору писать список вопросов, которые я намерена поднять на свидании с управленцем, а то и позабыть о чем-нибудь недолго.

Если Стефания редко попадалась мне на глаза, то ключница Верония, напротив, мелькала постоянно. С утра до вечера она была занята делами Обители, умудрялась находиться, по моим впечатлениям, одновременно в нескольких местах и контролировала вся и всех. Ко мне она подходила примерно раз или два в день, интересовалась моим самочувствием, настроением и неизменно спрашивала, не нуждаюсь ли я в чем-либо. И если Мать-Настоятельницу прочие сестры откровенно побаивались, то к ключнице, несмотря на ту власть, что она имела над ними, относились слегка снисходительно, однако же все ее распоряжения бросались исполнять беспрекословно. При Веронии почти постоянно находилась сестра Тара - молодая симпатичная русоволосая женщина, не отличавшаяся особым умом, однако всецело преданная ключнице. Для того, чтобы это понять, мне даже не нужно было расспрашивать Софию - достаточно было увидеть, с каким воодушевлением помощница прислушивается к каждому слову своей начальницы и с какой быстротой выполняет все ее указы. Кстати, о Софии. Девушка постоянно изыскивала возможность поболтать со мной, чему я и не думала противиться, поскольку она являлась хорошим источником информации. Так, она рассказала мне, что наставниц для девочек обычно подбирают из недалеких, зато несколько фанатичных сестер. Что-то подобное я и заподозрила, впервые столкнувшись с сестрой Агнессой. Пожалуй, среди них вряд ли окажется та, кого я ищу. И не только из-за характеристики, данной Софией, но и потому, что наставницы почти все время на виду, даже живут вместе с девочками. С отношением к самой Софии я никак не могла определиться. Иногда она казалась мне по-детски простодушной и бесхитростной, но порой я задумывалась и том, что подобное поведение вполне может оказаться искусной маской, за которой прячется хитрая особа. Подобные подозрения возникали у меня и по поводу Клары, чей туманный взгляд и отсутствующий вид тоже иногда настораживали. Действительно ли эта женщина не придает никакого значения происходящему вокруг? Или же дело обстоит с точностью до наоборот?

Вообще же, кроме Софии, более никто из сестер пока не предпринимал попыток завести со мной приятельские отношения, оттого мне почти ничего о них известно не было. Я уже начинала задумываться о том, что эту ситуацию надо бы исправлять, но каким образом? Отношение ко мне я вполне могла бы назвать доброжелательным, но не более того. Меня приветствовали при встрече, на мои вопросы давали ответы, мне могли услужить - но и все. Мало кого из окружавших меня я могла бы назвать по именам. София как-то показала мне свою соседку, сестру Марту, столь досаждавшую ей своим храпом. Сия особенность почтенной сестры вовсе не была удивительной, если учесть, что она давно уже миновала порог старости. Хихикая, девушка сообщила мне, что Марта стала забывчива и подслеповата, а самой Софии не представляет особого труда обвести ее вокруг пальца. К примеру, соседка всегда может искренне заверить сестру Веронию, что София провела пару часов в горячей молитве, в то время как в действительности обманщица просто мирно дремала. Услышав это, я опять насторожилась. Нет, мне и в голову не пришло заподозрить в чем-либо сестру Марту, но вот для Софии она вполне могла бы послужить прикрытием. И уж точно не заметила бы, покидает девушка келью по ночам или нет.

Еще с одной девушкой я сама заговорила в читальне. Сестра Норма была чуть моложе меня, лет двадцати пяти на вид. Я спросила у нее совета по поводу выбора книги и заметила, что девушка чуть заметно усмехнулась. Вряд ли она поверила в мое желание ознакомиться с религиозной литературой, но, тем не менее, протянула мне пару томов на выбор. Я спросила у нее, давно ли она живет в Обители. Оказалось, что чуть более трех лет, но о причинах, что привели ее сюда, говорить не стала. А я не отважилась расспрашивать, хотя искренне не понимала, отчего молодая привлекательная женщина могла добровольно запереть себя в таком месте.

А в ночь с четверга на пятницу я вновь увидела в саду темную фигуру. На сей раз я не побежала вслед за ней, а задумалась. Вероятнее всего, я была права, полагая, что где-то в стене существует потайная калитка. Поискать ее еще раз мне возможность пока не предоставилась, но я просто обязана предпринять еще одну попытку. Можно даже попробовать подкараулить незнакомку, когда она решит покинуть Обитель в следующий раз. Если предположить, что она пользуется потайным ходом дважды в неделю, то в воскресенье я могу спрятаться в саду заранее и проследить за ней. Особого оптимизма мне этот план не внушал, но другого у меня пока не было. Как не было и уверенности в том, что я не ошиблась в расчетах и таинственная особа действительно выберется на прогулку (или, скорее, свидание) именно в воскресенье. Зато страх я очень даже ощущала, как бы не старалась подбодрить себя тем, что не собираюсь ни во что вмешиваться, просто понаблюдаю. В конце концов я успокоила себя тем, что времени у меня еще достаточно. Вдруг мне повезет и я обнаружу калитку самостоятельно? Или, может быть, в воскресенье просто убедиться, подглядывая из окна кельи, что у заговорщиков действительно есть некий график, а в саду засаду устраивать уже в следующий четверг? Да, пожалуй, так будет лучше всего. Эта мысль была определенно правильной.

Утро пятницы для меня началось с визита Софии. Девушка проскользнула в келью до того, как я проснулась, и принялась меня тормошить.

- Эва, Эва, давай, просыпайся. Ты помнишь, что ты мне пообещала?

- Прибить на месте, если ты еще раз помешаешь мне спать? - открыв один глаз, осведомилась я недовольным тоном.

- Да ну, вовсе нет, - рассмеялась ничуть не испуганная София. - Я пришла тебе напомнить, что ты пообещала мне принести из Иворно вкусненького.

- И об этом обязательно надо было сообщить мне еще до рассвета? - проворчала я. - София, вот как у тебя получается быть такой жизнерадостной с утра? Я после пробуждения тихо ненавижу весь мир.

- Благодарная Мать не одобрила бы такие мысли, - лукаво улыбнулась девушка. - Так не забудешь?

- Не забуду, - вздохнула я.

- Спасибо!

И София бесшумно выскользнула за дверь. А я вспомнила, что дала еще какое-то обещание и сестре Веронии. Надеюсь, ключница не заявится прямо сейчас, чтобы напомнить мне о нем. Но нет, почтенная сестра подошла ко мне в трапезной.

- Доброе утро, сестра Эва. Ты ведь собираешься сегодня в Иворно?

- Разумеется, - и спохватилась, - да, сестра, и вам доброго утра.