Грэм МакТавиш в роли Макбета:

Сэм

Более похожий на Тедди МакТавиша, чем на Беара Гриллса[58], Грэм медленно выкарабкивается из своей палатки на утренний свет в долине Глен-Этив. Он промок от росы, сломан и одинок.

До тех пор, пока не появляюсь я, сигналя совсем не брутальным клаксоном нашего фургончика отчаяния.

«Доброе утро, Грэм!» – кричу я погромче, паркуя это чудовище неподалёку от остальной команды, которая подтягивается к нам. Пора собираться и выезжать, потому что впереди у нас длинный и насыщенный событиями день.

Грэм. Ты совершенный ублюдок.

Сэм. А я тебе тут поесть принёс…

Грэм. Я тебя не-на-ви-жу!

Сэм. На, держи вот мешок припасов из буфета на завтрак. И латте.

Он прихлёбывает латте, вытаращив на меня глаза, и на его лице ни тени улыбки. Команда сворачивает палатку и упаковывает любимый камушек Грэма. Все вокруг считают меня засранцем, потому что я сам не остался ночевать тут; но вообще-то, я предлагал нам обоим поспать в фургончике, только Грэм настоял на том, что он там не поместится. Я, конечно, понимаю, что он высокий, но не Гэндальф же. А я был полон намерений спать под звёздами, но так и не лёг, проболтав о всякой чепухе с Лакруа (да, он остался ещё на день), и, в общем, после этого всё было как в тумане.

МакТавиш открывает кулёк с завтраком с таким голодом, словно он пробыл в глуши дней сорок, а не семь часов. «В этой палатке было просто чертовски ужасно. Никогда больше!» Он набрасывется на круассаны и джем. «Что за фокусы у тебя ещё в рукаве? Я серьёзно, давай выкладывай». Он стряхивает крошки со своих ухоженных усов.

Сэм. Ничего.

Грэм. Рассказывай!

Сэм. Немножко покатаемся на каяке.

Грэм. Нет.

Сэм. Да это же совершенно безопасно.

Грэм. Я тебе уже говорил: двухместная лодка, да с тобой – просто забудь. Что ещё?

Сэм. Мотоцикл с коляской.

Грэм. Кто за рулём?