– Хм. Я думаю об этом имени. Оно приводит меня в замешательство.

Чиун потряс головой. Длинные усы качнулись из стороны в сторону.

– Может, я могу чем-нибудь помочь?

– Ты? Не смеши меня.

– Я не понимаю, что произошло, – весело сказал Римо. – Ну ладно, можешь не объяснять.

– Абрахас, – серьезно произнес Чиун.

– Абрахас? – как эхо, вторил ему Римо.

– Я до сих пор не могу понять, что означает это слово.

– Очень просто. Это Пибоди произнес перед тем, как умереть, – улыбаясь, сказал Римо. – Ты должен был слышать это в ежедневных новостях, Чиун.

– Ты думаешь, в новостях?

– Конечно. Где же еще? Смит тоже говорил мне об этом по телефону.

Чиун выглядел задумчивым и обеспокоенным:

– Какое-то странное имя, я никак не могу выкинуть его из головы. Оно преследует меня даже во сне.

– Абрахас, – в третий раз сказал Римо, – я не слышал его до звонка Смита.

– Меня это не удивляет, – почти крикнул Чиун, резко оборвав Римо. – Большинство мыслей мелькают у тебя в голове, оставляя следа не больше, чем дыхание бабочки.

– Пример корейской благодарности, – обиделся Римо. – Я стараюсь помочь, а ты оскорбляешь меня.

– И вот еще что... – сказал кореец не очень уверенно, снова став задумчивым и хмурым.

– Это ты об Абрахасе или о моей тупости?

– Я не слышу имя, а вижу его. Это похоже на видение. Это как изображение на корейском и английском.

– Видение с субтитрами, – насмешливо протянул Римо.