— Ты преувеличиваешь, — Марина взяла турку с плиты и разлила кофе на две чашки, после чего сняла фартук и сама уселась завтракать. — Готовлю я весьма посредственно. Видимо, у твоих родителей не было нормального повара, раз ты так восхищён этой стряпнёй.

Взяв вилку и нож, она изящным движением отрезала кусочек, зацепила вилкой, макала в сметану и отправляла в рот.

— Да был повар, но… мне всё равно понравилось. У тебя аристократические манеры, — заметил я.

— Ты не далёк от истины, — сказала Марина, прожевав.

— Какая у тебя фамилия?

— Во-первых, у меня их несколько, во-вторых, это не имеет значения. Ты тоже однажды получишь фамилию какого-нибудь знатного рода. С ней больше возможностей.

— Это радует, но я бы хотел вернуть свою.

— Скуратовых? Да пожалуйста. Документы сделать можно любые. Выбирай, какую хочешь.

Обычно каждый аристократический род очень гордился своей фамилией, но Марина рассуждала об этом слишком легкомысленно, словно о несущественной мелочи.

Марина взяла чашку кофе двумя пальцами и сделала мелкий глоток:

— Раньше кофий хороший был, а сейчас, такое ощущение, что зёрна пережаривают постоянно.

— Ценительница кофе?

— Просто старая привычка.

Я быстро разделался с оладьями. Ел их прямо руками. Правила этикета надоели до чёртиков. По ним-то я уж точно не скучал. В спецшколе всем было плевать на хорошие манеры: в пустыне они не потребуются.

— Мне очень понравилось, — я прожевал последний оладий. — Спасибо большое. Но ведь ты меня не завтракать позвала, так ведь?

— Естественно. Я хотела, чтобы ты увидел этот дом. Теперь здесь будет твоя база.

— Моя?

— Да, твоя, — Марина отпила ещё глоток кофе, отодвинула в сторону тарелку и промокнула рот салфеткой. — Сказать по правде, я не ожидала, что твой прогресс пойдёт так быстро. За месяц ты поднял четыре уровня — это очень хороший результат. Поэтому поступим вот как. Обычно по субботам в спецшколе проводятся занятия на полигоне, но я подумала, что тебе, в данном случае, они не так уж и необходимы. Будет больше пользы, если субботу и воскресенье ты посвятишь охоте.

Я ушам своим не верил. Неужели меня снова хотят отправить в пустыню? Что ж, это лучше, чем ползать в грязи на полигоне. А стрелять и так научусь, только не по мишеням, а сразу по иным. Удручало лишь одно: отсутствие свободного времени.

— Я не прочь ездить за периметр, — сказал я. — Но у меня что, совсем не останется выходных?