Тело дозорного я оттаскиваю в кусты, а полицейская забирает его оружие и патронташ. Пушек у неё уже накопилось прилично. Спортивная сумка на длинной ручке напоминает ломбард в Техасе. Надо бы узнать в Магазине, сколько стоит Экстрамерное хранилище. Как-то не подумал.

Лес окончательно погружается во тьму. Над головой зажигаются звёзды. К тому моменту, когда мы выходим к краю деревни, лес наполняется рычанием, шипением и повизгиванием.

Я вижу обширное открытое пространство, за годы расчищенное амишами под собственные нужды. Дюжины домов и амбаров, большие конюшни и хлева, поля кукурузы, пшеницы и ячменя. Все здания побелены и укрыты аккуратной черепицей. Дорожки засыпаны гравием. Заборы идеально ровные, даже уровень не нужен. Везде царит тот самый “Орднунг”.

— Где ночуют ваши “гости”? — задаю вопрос Исайе.

— В центре деревни несколько домов, принадлежавших нашим старейшинам.

— Показывай. Будьте начеку. Не спешим, идём медленно и тихо. Без команды противника не атаковать. Если только нас не заметят.

Мы идём задними дворами, держась подальше от широкой улицы. Заборчики участки разделяют чисто символические, чуть ниже пояса. Перемахиваем их один за другим. Моё чутьё улавливает массу самых разных запахов, поэтому становится сложно различить, где враг, а где просто коровы пованивают. Ещё и в окружающих домах ни единого огня.

Весь этот благообразный вид деревни разбивается, когда мы замечаем пару тел, мужское и женское, прибитых за руки гвоздями к стене одного из домов. Убитые выглядят свежими.

При виде них наш гид замирает и дрожит, как осиновый лист.

— Твой… — начинаю я.

— Нет, — выдыхает он. — Но я знал их. Хорошие благочестивые люди.

— Мы похороним их по-человечески. Позже. У нас осталось неоконченное дело.

Мы идём дальше. Фиксирую скрип в одной из построек по левую руку и сразу вскидываю нож для броска, но из-за приоткрытой двери выглядывает белобрысая девочка. Она смотрит внимательно и немного испуганно.

Исайя делает успокаивающий жест рукой, и та понятливо кивает, исчезая внутри.

— Скрытность у нас потрясающая, — шелестит Нако. — Даже дети ночью замечают.

— Ты ещё больше оружия в сумку набей. Чтоб бряцало, как корабельная рында.

Полицейская надувает щёки.

Перелезая через очередной забор, мы оказываемся возле стены одного из домов, и слышим, как впереди хлопает задняя дверь. Чьи-то ноги стучат по ступенькам, шелестят по траве, а через миг раздаётся журчанье.

Смотрю на Еноха, но тот отчаянно машет головой. В духе “это не наши”.

— …Мадре ди Диос! — бубнит себе под нос мужской голос, в опьянении растягивая гласные. — Какие же сиськи… Нет, ну какие же сиськи… Чем их здесь только… только кормят?