Когда поглотившее их призрачное марево рассеялось, люди увидели, что сидят уже не на ступенях перед доской пакалей, а на песке, в тени, отбрасываемой высокой скалой. На песке между ними лежали три пакаля, выложенные в том же порядке, что и на доске.

– Улуру, – посмотрев на скалу, сказал Ксавьер.

Голос аборигена звучал странно – он говорил, зажав губами окоторо.

Ной улыбнулся и одобрительно похлопал племянника по голому плечу.

– Вы уверены, что мы дома? – спросил у шамана Камохин.

Ной улыбнулся и молча развел руками.

Сообразив, что сморозил глупость, квестер нашел в кармане окоторо, прижал его пальцами к губам и повторил вопрос.

– Запах. – Ной помахал ладонью перед своим широким, расплющенным носом. – Так пахнет только дома. Вы разве не чувствуете?

Признаться, квестеры ничего особенного своими носами не чувствовали. Но они готовы были поверить аборигенам. Тем более что они вновь окунулись в мир безмолвия. А это тоже означало, что они уже не в вывернутой наизнанку пространственно-временной петле, а в австралийской аномальной зоне номер сорок восемь.

Осипов собрал пакали, стряхнул с них песок и тот, что с шестиногим вараном, протянул Ною.

– Оставьте себе, – сделал отрицательный жест рукой мункумболе. – Мне он больше не нужен. Я уже посмотрел на Время Сновидений.

– Ну, и как впечатление? – поинтересовался Брейгель.

– Пока неоднозначное, – улыбнувшись, помахал пальцами рук возле головы старик, борода и волосы которого так и остались черными. – Нужно для начала понять все то, что с нами произошло.

– Запиши свой имейл. – Орсон протянул Ксавьеру включенный планшет. – Как только вернемся домой, пришлю тебе фотки.

– Кстати, если нужна хорошая работа, можем порекомендовать вас в местное отделение ЦИКа, – предложил Камохин.