В замочной скважине заворочался ключ. Иван! У него одного есть доступ в квартирку своего вокзального друга. И как он кстати появился, ведь желание поделиться сумасшедшей новостью было столь велико, что Ян готов был соседской кошке, вечно трущейся в подъезде, рассказать, как он счастлив. И прокричать о своей радости на весь белый свет.

– Ты чего какой-то не такой? – спросил Иван, входя в комнату.

В его руках пакет из «Пятёрочки», он никогда не приходит с пустыми руками.

Почему-то потерялись все слова, Ян только улыбался загадочно и глупо, тряс головой и вздыхал.

– Ладно, подождём, – Иван достал из пакета булки и коробочки с ряженкой, протянул одну другу.

А Яна наконец прорвало, он начал рассказывать, несвязно и бестолково, о том, что случилось несколько минут назад, повторяя вновь и вновь одну замечательную фразу. «Кажется, я встану на ноги», – говорил он, смакуя эти бесподобные слова.

Его гость, забыв прожевать булку, слушал ликующую речь молодого человека, торжествующе потрясая кулаком в воздухе, потом полез обниматься к Яну и усиленно моргал, чтобы сдержать подступающие слёзы. Наобнимавшись, они вместе рассматривали замечательную ногу, как какое-то великое чудо, которому нет объяснения.

– Выпить есть? – он вопросительно взглянул на Яна, тот кивнул на тумбочку, там.

Бутылка водки, невесть откуда взявшаяся в доме, стояла здесь уже давно, ждала своего часа.

– Думаю, тебе надо к врачу. Прямо сейчас, – Иван подул на стакан, стоявший на столе, налил почти половину. – Будешь? За Израиль?

Он знал, что Ян не пьёт, но тут такой повод, такие волнения, что без этого никак.

– Не буду. А знаешь, ты разумно мыслишь. Надо прямо сейчас к Сергею Петровичу ехать. Пусть скажет, что да как, какая лечебная физкультура нужна…

Не прошло и десяти минут, как они выбрались из подъезда. Странная парочка – улыбающийся инвалид в коляске и здоровый весёлый парень, нескладно выводящий «ей, ухнем» и толкающий коляску вперёд. Одинокий прохожий уступил им дорогу, быстро отскочив в сторону, и потом долго смотрел вслед, пока снежная метель не скрыла с глаз эти быстро удаляющиеся фигуры.

* * *

Надежда проснулась среди ночи, села в постели с неистово колотящимся сердцем. Влажная на груди сорочка липла к телу. Кажется, совсем недавно ей с трудом удалось уснуть, отогнав стоящее перед глазами видение: убийца с ледяным, немигающим взглядом направлялся к ней. Безжалостный, он совсем близко, ещё один маленький шаг и…

В мельчайших деталях Надежда вспомнила сейчас этот самый страшный день в её жизни, вновь мысленно переживая ужасное событие.

Андрей, по какой-то счастливой причине оказавшийся рядом, защитил её, закрыл своим телом, Надежда никогда не забудет, как дрожала, стоя за его спиной, как ледяными ручейками бежали по тему мурашки, как слабели ноги и сами собой закрывались от страха глаза. Несколько секунд – и Андрей умчался вслед за преступником, а она, осев на пол, смотрела и смотрела на разбитый шприц – орудие её убийства, не могла отвести взгляд.

Какой-то мужчина, отгородив собой место преступления и оттесняя своим телом собравшихся в холле людей, вызвал милицию. К её великой радости, Андрей вернулся быстро, поднял и обнял её, несчастную, еле живую от пережитых волнений. Надежда уткнулась лицом в его грудь, тихо заплакала.

– Всё, всё позади, – Андрей гладил её голову, плечи, – этот тип больше не потревожит тебя.

Не раздумывая, она завела свои руки ему за спину, прижалась крепче, облегчённо вздохнула. Так спокойно рядом с ним, так тепло. Здесь, здесь её место…